Я теряюсь в ласках, растворяюсь в удовольствии, когда Кирилл прерывается, подарив моим нижним губам поцелуй, а потом садится на колени между моих ног. Я любуюсь его подкаченным торсом в свете луны, наслаждаюсь нашим тяжелым дыханием.
— Такая вкусная, — говорит он, облизываясь. А потом достает из кармана презерватив и, разорвав упаковку, стягивает вниз джинсы вместе с бельем.
— Ой, — из меня вырывается писк, когда я вижу, что он скрывает под одеждой. Не могу сказать, большой он или маленький, мне не с чем сравнивать. Но то, что через несколько секунд его член окажется во мне, — это само собой пугающее событие. Не настолько, чтобы отказаться. Но настолько, чтобы внутренние мышцы сжались от ужаса.
— Ш-ш-ш, — успокаивает он, пока раскатывает презерватив. — Я сделаю так, чтобы причинить тебе минимум боли.
Кирилл нависает надо мной и целует. Я чувствую свой вкус. В другой ситуации — да хотя бы мысли я трезво, — меня это, наверное, отвернуло бы. Но не сейчас. Не тогда, когда я заведена до предела.
— Расслабляйся, Ягодка, — вкрадчивым шепотом говорит Кир напротив моих губ, а потом я чувствую его руку между моих ног. Пальцы уверенно находят чувствительный бугорок, и мои глаза закатываются от удовольствия, когда он кружит, надавливает и скользит, размазывая смазку.
— Ягодка? — выдыхаю сквозь морок удовольствия.
— Да, — слышу улыбку в его голосе. — Ягодка. Вкусная как ягодка.
— Я… — начинаю, но не могу закончить, потому что слова мгновенно вылетают из головы, когда пальцы Кира ускоряются, и меня начинает трясти от удовольствия. Бедра непроизвольно напрягаются, и по ощущениям внутри меня происходит взрыв. Там лава, обжигающая низ живота, ноги и даже пятки.
А потом внезапно Кир наваливается на меня, и я чувствую, как его член проскальзывает внутрь резким толчком. Нет боли, нет ужаса, только удовольствие и эйфория от того, что это именно он. Кир притормаживает, а я распахиваю глаза. Он лежит на мне, зажмурившись, и не двигается.
— Что такое? — спрашиваю севшим голосом.
— Погоди, — выдавливает из себя сипло. — Слишком туго.
Я замираю, чувствуя, как пульсируют мои внутренние мышцы, расслабляюсь. Кир открывает глаза и смотрит мне в глаза.
— Ты как?
Я легонько пожимаю плечом.
— Нормально. А уже все?
Он широко улыбается.
— Это только начало, Ягодка, — отзывается он с улыбкой, а потом начинает двигаться.