Это моё сердце оголтело стучит в груди.
Всё происходит будто в режиме замедленной съёмки. Парень поворачивается лицом ко мне и встаёт, выпрямляясь во весь рост. Я, в свою очередь, инстинктивно подаюсь назад и прячу тканевую балаклаву за спину, когда он делает резкий выпад вперёд, пытаясь выдернуть её из моих рук.
– Ты спятила? – надвигается на меня скалой.
– Всё. Я тебя отлично вижу. Какой теперь в ней смысл? – бормочу, отступая.
– Понимаешь, что творишь? – интересуется недовольно.
– Понимаю, – отвечаю невозмутимо, всматриваясь в черты его лица.
Нет, ну я-таки слукавила немножко. Света от упавшего на пол фонарика недостаточно для того, чтобы рассмотреть его как следует, однако даже так я сразу неосознанно отмечаю про себя две вещи. Первое – на шее у него какая-то татуировка. Второе – он действительно молод, как я и думала.
– Сюда отдала! – нависая надо мной, произносит требовательно.
– А ты забери, – юркнув вправо, в несколько шагов быстро пересекаю комнату и ныряю под стул, чтобы поднять фонарик. – Ну-ка, ну-ка, – резко направляю пучок света прямо на него.
– Убери его в сторону, идиотка, – закрывает глаза рукой.
– Кто ты такой?
– Опусти, говорю.
– Мы знакомы, да? – спрашиваю, нахмурившись.
– Нет, – выдаёт после странной неоднозначной паузы. – Может, хватит светить мне в морду? – раздражается.
– Я тебя знаю, – упрямо стою на своём.
Где же я могла его видеть? И когда?
– Вот что… Ты меня достала своими выходками, – снова направляется ко мне.
Смотрю на него.
Смотрю неотрывно…
Скуластый. Ровные брови в разлёт. Нос с небольшой, едва заметной горбинкой. Чувственный контур губ. Недобрый, предостерегающий прищур.
– Вообще не соображаешь, глупая?
Предпринимает попытку выдернуть многострадальный фонарик, я же вцепившись в его руку, изо всех сил пытаюсь этому воспрепятствовать. Вдруг в тот же самый момент ощутив под пальцами глубокий вытянутый рубец от шрама.
Именно здесь и щёлкает что-то в воспалённом мозгу. У одного знакомого мне человека тоже был такой шрам. Более того, именно из-за меня он его и получил…
– Дань? – мои глаза, должно быть, становятся размером с пять рублей. Сказать, что я удивлена, – ничего не сказать. – Это ты?
Вижу, как застывает на месте и сжимает челюсти, поигрывая желваками от напряжения.
– Это правда ты? – выдыхаю изумлённо.