– Усекла, я спрашиваю? – повторяет громче.
– Что вам нужно? – пытаюсь обхватить ладонями обнажённые плечи.
– А что ты можешь дать? – недвусмысленно уточняет, делая акцент на последнем слове.
– Мой отец вас уничтожит, когда найдёт, – цежу сквозь зубы.
– Да-да, пусть сначала это сделает, – давит усмешку.
– Вам нужны деньги? Выкуп? – выдаю своё предположение.
– Моя ж ты догадливая!
– Ничего вы не получите!
– Своё получим, не сомневайся.
– Вы даже не представляете, с кем связались!
– Всё, харэ трещать! Ты меня достала.
– Мы идём, нет? – недовольно подгоняет его второй. В наш диалог он до этого не вмешивался, из чего предполагаю, что главным является как раз тот, кто мне максимально неприятен. И это – плохо.
– Да. Не скучай, Анастасия, – пытается потрепать меня за щёку, и я, резко дёрнувшись в сторону, во что-то врезаюсь бедром.
– Осторожнее. Покалечишься, лебедь, – прилетает язвительный комментарий. После чего помещение снова заполняет его отвратительный шакалий смех.
Потираю ушибленное место.
Ну что за ублюдок!
Слушаю звук удаляющихся шагов. Протяжный скрип закрывающейся двери. И только тогда, когда тишина становится абсолютной, осмеливаюсь стащить повязку.
Темнота.
Ненавижу её.
Боюсь с детства.
Часто дышу, и сердце в эти секунды колотится с бешеной скоростью.
Спокойно, Насть. Спокойно.
Проморгавшись, жду восстановления чёткости зрения, но помогает это мало.
Двигаюсь влево. Наощупь. Дотрагиваюсь ладонью до стены. Бетон. Как и на полу.
Чёрт возьми, где же я?
То и дело на что-то натыкаясь, медленно обхожу просторную комнату.
По периметру обнаруживаются две двери. Одна массивная с толстой длинной выгнутой ручкой. (Похоже, та, через которую мы вошли). Вторая напоминает обычную, стандартную. Но я не готова прямо сейчас узнать, что или кто находится за ней…
Вздрагиваю, беспомощно прислонившись спиной к холодной стене.
Глубокий вдох-выдох.
Опять прислушиваюсь.
Всматриваюсь в пугающую черноту.
Мерещится всякое…
Паникую.
Утираю проступивший пот со лба.
Господи! Папочка, прошу тебя, найди меня как можно скорее!
*********
Отвратительно, когда ты не способен хоть как-то ориентироваться во времени. Я не понимаю, прошли минуты или часы? И сколько таковых в сумме...
Головная боль усиливается. Я всё больше мёрзну. Однако это не идёт ни в какое сравнение с тем, что я чувствую, сидя в кромешной тьме.