– Конечно, помню. Все продолжает из себя медиума корчить?
– Какой медиум! Он колдуном натуральным стал! Завороты-отвороты для него семечки, любую порчу снимет, как дерьмо голубиное с пиджака! – Эдик достал записную книжку, нашел нужный номер телефона, адрес, и записал их крупными пьяными каракулями на салфетке.
– Вот, позвони, как сможешь. Да давай прямо сейчас! Возьмем еще пузырь и рванем!
Однако добраться до Саломана, приятелям было уже не суждено. Предварительный звонок ничего не дал – телефон колдуна не отвечал, а на углу коммунаров и текстильщиков, где Мишка и Эдик, цепляясь друг за друга, мочились на газетный киоск, их забрал наряд ППС.
Только час спустя, откупившись от наказания за недостойное поведение, Мишка доставил Эдика домой. Там они выпили еще, и осветитель, пустив слюни, медленно, как уходящий под воду корабль, сполз на диване в горизонтальное положение. Мишка тоже уснул, сидя в кресле. Именно с него он и подкинулся в полночь, когда во сне к нему явилась Лариса с разделочным ножом в руке, и объявила, что сейчас будет кастрировать его, как Артура.
Толком не протрезвевший, мучаемый головной болью и сушняком, Бондарь бросился ловить такси, и, хотя понимал, что уже можно не спешить, бежал домой, как уходящий от погони Буратино. То, что случилось дальше мы, и баба Вера уже знаем. Желая, чтобы завтра никогда не наступило, Бондарь улегся на диван, и провалился в черный Космос, по которому хороводом летели звезды.
Завтра все же наступило. Сначала, обезумевший от жажды Бондарь пил воду. Пил, как конь, окунув лицо в ведро, долго и жадно, но не напивался, а лишь растравлял себя. Он топнул с досады ногой, вышел из оцепенения сна, и сразу же ему сделалось тошно. Вчерашний день вспомнился четко, со всеми подробностями, включая последнюю Ларисину угрозу.
Качаясь от слабости, Мишка поднялся и прислушался. В квартире было тихо. Бондарь подкрался к спальне, осторожно заглянул, ожидая увидеть Ларису еще спящей, но никого не обнаружил кроме раскинувшегося на покрывале в солнечном пятне Артура.
Ободренный отсутствием жены, Бондарь попил на кухне водички, и зашел в ванну, где в ужасе застыл перед зеркалом. Щеки, нос и частично лоб покрывали глубокие царапины, а под левым глазом наливался аккуратный синяк.
– Как на медведя ходил, – усмехнулся Бондарь. Оттянув вспухшую нижнюю губу, он увидел, что та рассечена изнутри и хранит следы зубов. Выявились и другие травмы, шишка на затылке, ссадина на локте и еще один синяк на ляжке.