Славка заприметил двух симпатичных девчонок. Одна – пухленькая, другая – стройная. Приглянулась ему вторая, хотя он был не прочь познакомиться и с первой. Никакого у них искусственного загара, никаких накладных грудей, тонн косметики, а здоровый цвет лиц, простая одежда, горящие глаза – то, что надо!
– Девчонки-красавицы, – подкатил Слава к стройняшке, – куда торопитесь?
Они хихикнули, переглянувшись.
– У меня группа в Питере, по всей стране гастролируем и стадионы собираем, – радостно известил он их. – Неужели не узнаете?
Он улыбнулся неестественно широко, словно для обложки журнала.
– Так то в Питере, – усмехнулась девушка.
– И по всей стране, – добавил Слава, огорчаясь, что не покорил ее. – Местная легенда, а вы и не цените.
– Ну не расстраивайся, легенда, – подключилась вторая. – Ты неплох собой… Как звать-то?
– Славка.
– Рая.
– А подружка?
– Ты на Любку не смотри, она у нас в священника влюблена.
– Райка! – вспыхнула Люба и отбежала вперед, но не ушла совсем.
– Правда влюблена? А он женат? – Слава уже в третий раз слышал о священнике и узнавал все более новое и интересное.
– Ему вроде бы нельзя.
Пеструнов оставил девушек, пообещав найти их позже, тем более что Люба совсем утратила к нему интерес, а Рая теперь его не устраивала. После слов о вероятностном сопернике он почувствовал азарт и желание очаровать именно Любу.
Слава прогулялся до противоположного края деревни, где располагался и храм. Никаких позолоченных куполов, богато украшенных витражей – простая церквушка, разве что не деревянная. Он не стал близко подходить, не решил пока, хочет ли побывать там внутри, а развернулся и пошел обратно до дядиного дома. Однако у дома культуры заметил вдруг несколько селян, окруживших никого иного как отца Бориса. Перед священником был стол с кастрюлей, из которой тот черпал суп – он раздавал страждущим еду. Пеструнов хмыкнул, собираясь пройти мимо. По его мнению, это была странная затея с учетом того, что всякий любит бесплатно поесть, а уж в поселке таких навалом. Так и разбаловать деревенских лодырей недолго. Но Славе не удалось уйти, его окликнули:
– Славка!
Рыбакин собственной персоной – тот, кого Славе меньше всего хотелось бы видеть. Один из тех знакомых, которых лучше не знать. Но Рыбакин был одноклассником Пеструнова, и они даже дружили прежде, потому разговор был неизбежен. Приехав сюда, Славка надеялся, что большая часть его бывших товарищей разъехалась, как и поступали выпускники здешней школы, но с «Рыбой» это едва ли было возможно.