– Не бойся, – крикнул ей на бегу Хеопс, – мой дядя очень хороший! Он одобрит наш брак.
Они стремительно промчались по лестнице и влетели в какой-то огромный зал. От волнения Хенутсен даже ничего не смогла сначала понять. В зале стояли столы, за которыми расположились нарядно одетые люди, а чуть подальше, на небольшом возвышении, находился другой стол, за которым возлежал пожилой мужчина. Хеопс, не отпуская Хенутсен, по ступенькам взбежал на возвышение, встал напротив этого одинокого человека и громко выпалил:
– Повелитель, вот моя невеста. Я женюсь на ней!
Фараон внимательно посмотрел на детей. Его лицо было строгим, но глаза излучали ласковый свет.
– Ты опоздал к обеду, Хеопс, – неторопливо проговорил он, – и это большой проступок. Но еще большая твоя вина в том, что ты не приглашаешь к столу свою невесту. Садись, милая девочка, и не откажись разделить с нами трапезу, – обратился он к Хенутсен.
Глаза Хеопса сияли от счастья, а Хенутсен была ошеломлена. Слуги принесли ей табурет, она робко присела на краешек. Сквозь большое волнение она понимала, что сидеть за одним столом с мужчиной да еще с царем – это высшая честь не только для женщины, но для любого самого знатного вельможи. Ей подали угощение. Девушка, не смея поднять глаз, принялась есть. От паники, охватившей ее, она даже не ощущала вкуса. Мысль, что сам правитель двух объединенных земель, сын бога Солнца, сидит рядом с ней, приводила ее в трепет. Во время обеда Снофру что-то спрашивал у нее, она бестолково отвечала, но царь Египта не сердился, его глаза светились добротой. После обеда, отпустив придворных, он подвел Хеопса и Хенутсен к окну. Солнечные лучи осветили хрупкую фигурку девочки в скромном платье, с растрепавшимися волосами, которые она так и не осмелилась поправить при фараоне, сандалии из грубой кожи.
– Как тебя зовут, малышка? – ласково спросил Снофру.
– Хенутсен, – прошептала девочка и спряталась за спину Хеопса.
Взгляд царя стал серьезным.
– Скажи, Хеопс, – строго сказал фараон, – как глубоки твои чувства к этой девушке?
– Я люблю Хенутсен всем сердцем, – пылко воскликнул юный наследник, – она для меня – свет ночью и звезда днем!
Хеопс пал ниц, Хенутсен сделала то же.
– Мой царь, – сказал Хеопс, – как последний из твоих подданных, я молю тебя о великой милости. Не разлучай меня с моей избранницей.