– Конечно, конечно, доченька, – быстро проговорила Анукет. – Я постараюсь в самое ближайшее время поближе познакомиться с твоим избранником… А скажи, ты все еще хочешь танцевать?
– Да, мама. После Хемиуниса, я люблю танцы.
– Что ж, и в этом я препятствовать тебе не буду, – вздохнула Анукет. – Я обучила тебя великому искусству танца, у тебя будет дочь, и ты научишь ее, она – свою. И так мое знание, мое мастерство не пропадет в веках. Я разрешаю танцевать тебе. И в ближайший же праздник покажи все, что ты умеешь.
– Мамочка! – взвизгнула предельно счастливая Реджедет, порывисто обнимая мать.
Слезинки блеснули на глазах старой танцовщицы, но она быстро взяла себя в руки.
– Это еще не все, – она достала из маленького мешочка, который во время разговора прятала за спиной, те самые бусы. – Я начинала свою деятельность в этом ожерелье, и оно принесло мне счастье, – сказала Анукет. – Я хочу, чтобы теперь оно стало твоим талисманом. Носи его, моя девочка, – Анукет одела его на девушку.
– О, мама, прости за все грубости и дерзости, что я говорила тебе! – прошептала растроганная Реджедет. Она почтительно поцеловала руку матери.
– Ладно, ладно, моя красавица, – пробормотала Анукет, – лишь бы ты была счастлива.
Танцовщица повернулась и, скрывая набежавшие слезы, поспешила выйти из беседки.
Она шла, погруженная в свои мысли, и даже не заметила, как вновь оказалась во дворце. Все еще находясь в раздумьях, Анукет нечаянно наткнулась на Хеопса.
– О, мой царь! – воскликнула она, падая ниц. – Прости меня! Я стала совсем стара и плохо вижу.
– Встань, Анукет, – улыбнулся Хеопс. – Это я должен просить у тебя прощение. Я как был неповоротливым увальнем, так им и остался. Помнишь, как ты учила меня танцевать? Мне не давались твоя пластика и гибкость. Дядюшка Снофру за это часто сердился на меня и называл пещерным медведем… Однако у тебя слезы на глазах. Почему ты плачешь?
– Не обращай внимания, мой царь. Ты еще так юн, но, когда станешь отцом, поймешь заботы родителей.
– Ты поссорилась с дочерью? Я прикажу Реджедет с почтением относиться к тебе.
– О, ты безмерно добр, мой царь. Но она не сделала мне ничего плохого. Это я плохая мать, что не смогла уберечь мое единственное дитя от болезни.
– Реджедет заболела? Я позову Мелониса, чтобы он осмотрел ее.
– Нет, мой царь, боюсь, что это не та болезнь, которую сможет исцелить мудрый Мелонис. Моя дочь влюбилась.