Ты где-то есть! И точно жива! Абсолютно!
Я обязательно найду тебя и разгадаю твою тайну.
Только для начала выберусь отсюда…
Незаметно для всех я зевнул и притворился спящим.
– Это просто невыносимо! – возмутилась я. – Да когда же вы оставите меня в покое?!
– Расскажите ещё раз все детали, и мы оставим вас в покое, – упрямо заявил мужчина напротив меня.
– Я уже тысячу раз рассказывала. Ваши люди всё давным-давно записали. Почему вы не оставите меня в никак?
– Видимо потому, что вы – главный свидетель, сообщивший нам об акте вандализма. Только вы можете описать детали, которые помогут вывести на злоумышленников, похитивших труп из могилы.
Я вздохнула и начала:
– Я поехала на выходные к детям в город. Муж трубку ни мобильного ни домашнего не снимал. Я разозлилась ещё, что баба за порог, а мужик свободу почуял. Подумала, запил. Когда вернулась в воскресенье домой, принялась его разыскивать: где это он бродит. Всех его дружков обзвонила, никто не знал где он. Думала, ну мало ли, куда пошел. Задерживается. Ночь настала, а его всё нет. Мобильный недоступен. Я уже не знала, что и думать. Только сердце болеть начало. Неспокойно стало. Поняла: что-то случилось с моим Василием. Всю ночь не спала, места себе не находила. Утром, в пять часов, мне с его работы позвонили (Вася на хладокомбинате работал), мол, так и так, Федоровна, горе у нас. Василия обнаружили закрытым в «холодильнике», где он пробыл все выходные. Дело в том, что у них три бригады: на каждую бригаду по холодильнику – это такие здоровенные морозильные камеры. Так вот, Вася в конце смены зашел подсчет сделать. А его взяли и закрыли. Подумали, мол, чего это холодильник нараспашку. Вася стучал – стучал, но разве ж кто услышит в конце рабочего дня? А в выходные работали две остальные бригады, потому Василия обнаружили только в понедельник с утра.
С похоронами помогала вся деревня. Кто чем мог. Дети приехали. А мне все кажется, что Василий будто бы не умер, а уехал куда. Хотя сама его обмывала, одевала, ночь над гробом молитвы читала – все как положено. Только чудится мне, что здесь он, рядом со мной, никуда не «уходил». Одна я осталась. Дети в городе. Никому не нужна. А мне ведь только пятьдесят шесть. Да. А Василию моему было шестьдесят. Ему б еще жить да жить. А Вовка, ирод этот, что моего Васю закрыл, ходит себе спокойно по деревне. И как его земля только носит?! Ну да чёрт с ним, с этим гадом, Бог все видит!