Наконец, всё стихло. Кто-то кашлянул пару раз, хлопнула крышка и сквозь кусты продрался импозантный мужчина в потёртых джинсах и кроссовках. Валентин Николаевич потерял дар речи и лишь потрясённо смотрел на знакомое по бесчисленным афишам лицо. Мужчина виновато взглянул на ошалевшего прохожего:
– Вы уж меня извините. Дача у меня тут… Неподалёку… Жена послала на рынок… За морковью и капустой… Для борща… Я и иду себе, природой любуюсь… Денёк-то сегодня – сами видите: замечательный! У меня и в мыслях не было что-нибудь играть. Смотрю – в кустах что-то чернеет. Любопытство взяло. Оказалось – рояль. Отличный концертный рояль! Steinway, если это имя о чём-то вам говорит. Я и не удержался. И, знаете ли, получил огромное наслаждение.
Видя, что собеседник никак не обретёт дар речи, маэстро взял Валентина Николаевича под руку:
– Вы, часом, не на рынок идёте? Тогда нам по пути. Я гляжу, вы понимаете толк в музыке. И как вам? Понравилось? Я ведь даже не размялся как следует. Просто сел и оторваться уже не мог. Шопен… Моцарт… Великие имена!
Валентин Николаевич, наконец, сглотнул слюну. Но сказать ему было нечего: ведь он стал свидетелем настоящего чуда! Не каждый день удаётся послушать всемирно известного пианиста, да ещё вот так, практически тет-а-тет… Получается, тот играл для него одного! Но это же фантастика! Никто не поверит!
Стало ужасно обидно, что поблизости не оказалось ни одного свидетеля. Но ничего, внукам расскажет. Внуки поверят и этого достаточно.
Кто-то склеил ласты… Резиновым клеем… Намертво! Зачем он это сделал – непонятно.
Ласты были совсем новые и о том, чтобы их выбросить, не могло быть и речи. Скорость они позволяли держать приличную. Но это раньше. А теперь даже просто держаться на воде стало затруднительно, а вместо ускорения наблюдалось замедление. При этом высвободившаяся нога стала форменной обузой для пловца, так как возникли проблемы с прямолинейностью хода. Найти же нужный баланс между ногой, обутой в склеенные ласты, и необутой не получалось. Единственным способом решения проблемы виделась склейка ещё одной пары ласт с обуванием пустой ноги наподобие первой.
После того, как пара ласт была найдена и склеена, встал вопрос об удалении лишнего. И пловец решительно взялся за нож. Он чистил и скоблил, подрезал и снимал фаски. И своего добился: ласты стали как новые. Только в два раза толще. Конечно, гибкость была уже не та, зато добавилось жёсткости. Как-то это скажется на мореходных качествах?