Самолет опять резко заваливается на крыло, но Гастелло снова удается его выровнять. Но бомбардировщик упорно идет только в одном направлении и при этом быстро снижается.
– Экипажу покинуть машину, – командует капитан.
Через несколько секунд самолет сотрясает еще более сильный взрыв, и он начинает разваливаться на части. Но весь экипаж уцелел, и люди в воздухе торопливо дергают кольца парашютов – до земли совсем близко. С хлопаньем раскрывается три купола. Только три, у лейтенанта Скоробогатого парашют не раскрылся, и он камнем летит вниз.
Капитан висит под куполом парашюта, внизу Берлин. Он замечает вдалеке черные точки, они быстро приближаются и скоро можно различить во всех подробностях. Это Мессершмиты, они гонятся за советскими бомбардировщиками. Один из истребителей слегка меняет курс и идет в сторону висящих под парашютами летчиков. Гастелло видит, как Мессершмит открывает огонь и как лейтенант Бурденюк висящий совсем рядом, вздрагивает, пулеметная очередь пробивает его тело, ему отрывает ногу, и она летит вниз, еще какие-то куски отрывает от лейтенанта. Где-то за спиной командир слышит страшный крик сержанта Калинина, видимо, и в него попали. Гастелло закрывает глаза и слышит свист пуль, пролетающих рядом, и затем рев пролетевшего самолета. Его лишь качнуло в воздухе. Живой! Немцам некогда добивать парашютистов, они спешат за уходящими бомбардировщиками.
Парашют продолжает снижаться, сильный ветер у земли закручивает его, капитана ударяет о стену дома на высоте третьего этажа. Парашют складывается, и Гастелло, цепляясь за стену, летит вниз. Он падает на мостовую, ломая ноги и руки. Боли в ногах он не чувствует и пошевелиться не может, видимо, поврежден позвоночник. Он лежит на тротуаре берлинской мостовой, вокруг собираются жители, только женщины.
Толпу расталкивает совсем молодая немка в элегантном платье и шляпке. Она секунду смотрит на лежащего летчика, затем с безумным воплем бросается на него, стараясь выцарапать ему глаза.
– Он убил моего сына, – кричит она.
Женщины, до этого безучастно и даже сочувственно смотревшие на летчика, бросаются на него и начинают топтать его ногами.