Путь был неблизкий – километров шесть, сначала лесными тропами, а потом – по берегу длинного затона. Там и находилось это озерцо, отделённое от затона песчаной перемычкой. Такие расстояния были моему сыну не в тягость – он ездил со мной на Волгу с трёх лет, а в походы мы его брали, как только он стал уверенно ходить. Когда ему надоедала однообразная ходьба, он просил рассказать ему сказку, и я, импровизируя на ходу, рассказывал ему по полчаса, а то и по часу. Раньше он иногда просил взять его за ручку, говоря: «Папа, когда ты меня за руку держишь, это как будто ты меня несёшь». Но в шесть лет он уже редко просил «ручку» и предпочитал сказки, особенно, «про енота Кукамота и всех добрых зверят».
Рыбы мы наловили изрядно, а вечерний жор у неё только начинался, но, сообразив время (а было уже значительно больше семи), мы смотали удочки и тронулись в обратный путь. В этих широтах темнеет рано и резко, а путь предстоял долгий.
Сначала мы шли берегом затона, там, на полпути, стоял заброшенный стан, и до него шла торная тропа. Тут мы поняли, что соревнование с солнцем мы проигрываем. Оно закатилось, и в наступивших сумерках тропа, становившаяся всё менее заметной, терялась в высоченных травах. Травы были мне по грудь, а сынку – выше макушки. Такие места мы называли «дремучими травами».
Быстро стемнело, дорогу было невозможно различить. По счастью у меня был с собой фонарик (были такие китайские алюминиевые фонарики, на три батарейки).
Но я нёс рюкзак и удочки, светить фонариком мне было несподручно, да и зрение у меня в темноте не ахти. Тогда я поручил это сыну, который уныло брёл за мной. Говорю ему: «Иди вперёд, свети фонариком и выискивай тропу. Ты пониже, тебе должно быть виднее».
Тут сын оживился, перешёл в авангард, пощёлкал фонариком, чтобы убедиться, что он работает, и с большой ответственностью стал выполнять порученное дело. Луч фонаря выхватывал из темноты стебли и листья трав, которые при таком освещении приобретали необычный и фантастический вид. Между их корнями тянулся намёк на тропу, по которой последний раз ходили месяц назад. Но молодые зоркие глаза находили этот намёк, сын давал мне полезные указания:
– Здесь чуть правее… А здесь – ямка… Тут она почти теряется… Нашёл продолжение!
Между тем закат догорел, только в вышине чуть светилось маленькое красноватое облачко. Вот и оно погасло. Зажглись звёзды – сначала, над южным горизонтом, Сириус и Вега, почти в зените. Потом разом высыпали все – крупные, яркие. Тут сын обернулся ко мне с сияющим лицом и говорит: