И они все боялись, что служба в армии, тем более, в горячих точках, может так же искалечить жизнь Олега. Парню и самому в армию не хотелось. Учителем, тем более. Директором школы, он себя плохо представлял. За десять лет душные классы, нудные уроки и галдящая, носящаяся толпа молодняка в темных неуютных коридорах – ему изрядно это все надоело. А тут на всю жизнь снова в школу, едка оттуда вырвался?! К иностранным языкам он чувствовал отвращение. К математике тоже. Одно дело разобрать и собрать мотор, и совсем другое какие-то абстрактные интегралы, функции и сопромат. А это все придется учить в техническом вузе.
И он выбрал медицинский. Поступил без проблем. И учиться ему было, на удивление, легко. Все было наглядно: мышцы, сосуды, кости и фасции. Девчонки в анатомке у трупов падали в обморок. Олег препарировал ткани так, будто этим занимался всю жизнь. А когда начали изучать хирургию, то парень понял, что это – его судьба. Он стал ходить на кафедру в кружок, оставался дежурить в больнице на ночь, ассистировал на операциях. Ему начали доверять сначала мелкие операции: вскрытие гнойников, первичную хирургическую обработку ран. А потом, видя, как хорошо у него все получается, более сложные операции. Еще студентом он делал омиендэктомии, грыжесечение, ушивание суготодных язв. Даже старые операционные сестры восхищались мастерством молодого хирурга: он оперировал грамотно, быстро, технично. Ровные небольшие разрезы. Швы – стежок к стежку. Минимальные кровопотери. И никаких осложнений. Когда Олег Владимирович оперировал, он уходил полностью в этот процесс. Не терпел разговоров и музыки в операционной. Того, кто нарушал тишину, просто выгонял вон.
И так было с детства. Чем бы Олег не занимался, чинил ли машину, строил ли дачу, но он всегда сосредотачивался на деле, отключаясь от окружающего мира, стремясь сделать правильно и красиво задуманное.
Жену это почему-то всегда раздражало. Он работал, а она его отвлекала, пыталась что-то спросить, сказать, начинала выяснять отношения. А Олег Владимирович этого не переносил, потом ему уже просто не хотелось продолжать делать начатое.
Можно сказать, у него было две страсти в жизни: сначала первая – сделать что-то нужное без изъянов, красиво, своими руками; вторая – купить, продать, сменять какую-нибудь ценную вещь (марку, монету, икону, драгоценность). В институтские годы Олег, кроме марок и монет, стал заниматься иконами и драгоценностями. Он мог любоваться ими, чувствовал камни, был связан с ювелирами, и в этом был азарт, интрига, а в результате, как награда – навар, деньги. Одежда и валюта его не привлекали, слишком примитивно, поэтому на учете, как фарцовщик, в милиции он не числился. Машину на свои деньги купил еще в институте, оформил, как подарок отца, приобретением поразив родственников. На занятия на ней не ездил, только по делам, летом на дачу и по деревням, где скупал иконы. Но это его увлечение постепенно было выяснено хирургией и семейной жизнью.