А что же феодалы?
Феодальная элита разговаривает на равных только с себе подобными. Она так считает. И среди феодалов так принято во всем мире. В нашем случае феодалы видят противников в своих учениках или в людях, которые появились, поднялись, разбогатели только благодаря главному двору. Для феодалов есть только феодалы, она же элита, вот с ней она готова спорить, даже бороться. Остальным феодалы, спорящие и конкурирующие друг с другом, подают приказы. В том числе и секретарям своим, писарям, площадным вещателям, ораторам, журналистам по современному и политологам, которые служат феодалам с двух сторон. На момент передачи и готовности смены феодальной элиты одной на другую эти самые журналисты и политологи, аналитики представляют собой очень удручающее зрелище. Эта такие тупые и подлые люди? Нет же. Все они не хотят, чтобы их отбросили от кормушки и только. Больше нет никакой причины беспокойства. Только страх. И выражение фанатичной преданности на лице (лицемерной конечно по той же самой причине). И потому они еще теснее сплачиваются вокруг кормушки (или трона, или режима, или редакции, или студии какой -либо, что есть все одно и то же) И не один лучик света не проникнет в этих пластах. Не сверкнет. А если проникнет, то сверху тут же упадет мешок с дерьмом и закроет дырочку. Причем дерьмо это вполне конкретное. И падает оно тихо, точно и не сговаривась с другими мешками. (Если же свет проникнет, то и мешки исчезнут, помещенье проветрят)
Вот с древности появился такой «бродячий сюжет», что девушки деревни или селения, или замка, иди дворца не хотят, чтобы некую Золушку увидел принц. Принц -это один из вариантов молодого феодала, правда в гоне. Если бы он не был в гоне и не имел вкуса, он видел бы перед собой эту толпу блядей, а не Золушку. Но эти злые и несчастные в страхе женщины еще теснее сомкнут свои ряды, дабы феодал в гоне не увидел Золушку. Вот точно такая же картина феодального консервативного мира, почему он проигрывает рыночному миру бомарше (всегда проигрывает). Что придворные ряды образуют вокруг правящих самодовольных феодалов толпу из своих страждущих и дрожащих тел. Лучшее или передовое не может со времен Шарля Пьеро и даже еще древнее попасть на глаза тому, кому нужно.