Как мне передали комбриг сказал: «Срочно выполнить и доложить, пока у кочегарки не перестреляли весь дивизион!».
Всю ночь штаб перерабатывал документы, устраняя ошибки.
Часовой, в соответствии с вновь разработанным положением, при подходе нарушителя к границе поста применял оружие с предупреждением, и обязан был делать вверх контрольный выстрел!
Столяров как приехал, так и уехал – проронив только одну фразу. Он осознавал ошибку штаба и то, к чему она привела.
К Поздееву я «приставил» двух солдат и приказал его ни на секунду не оставлять одного – он был в коматозном состоянии.
Приехал следователь прокуратуры. По его команде я поставил людей на поиск пули, которая по расчётам должна была влететь в угольный склад. Десять человек вместо подготовки к караульной службе и отдыха перед заступлением в наряд (солдат катастрофически не хватало) колупали и просеивали уголь. Пулю нашли через неделю – она «прошила» большую толщу угля.
Поздеева забрали спустя сутки после ЧП – приехала прокуратура на спецмашине, переодели в черную робу и увезли.
Комиссии приезжали одна задругой. Из прокуратуры, корпуса, бригады. Опрашивали солдат по произошедшему происшествию, проверяли знания устава и обязанностей часового.
Комиссии из политработников проверяли, были ли неуставные взаимоотношения, связанные с разностью сроков службы Ишкова и Поздеева.
Благоприятным было то, что они были одного призыва и «дедовщина» как версия не состоялась.
Так же не было между ними ссоры и ненормальных отношений до ЧП.
Причиной убийства была признана «стычка на посту».
Приказали написать служебные характеристики на Ишкова и Поздеева.
Первый был крайне отрицательным героем, поэтому служил, работая кочегаром. Больше он не на что не годился. Служебную характеристику ему написали крайне плохую, в отличие от Поздеева – отличника боевой и политической подготовки.
Поздееву нами была дана такая служебная характеристика, которая пишется при представлении на орден. Аналогичную характеристику «дала» комсомольская организация. Мы не боялись «не угодить» начальству. В дивизионе делалось всё возможное, чтобы спасти Поздеева.
Работали в условиях постоянных комиссий мы целый месяц. Конечно, не только солдаты, но и я был измотан.
Как-то раз после службы я пришёл домой, сел на крыльцо и впервые пожаловался Анне: