– А может, ну его? Если это так… сложно.
– Нет уж, отставить панику! Не бойся, все не так страшно.
– Я не боюсь. Просто представил, как тебе было больно и мне так тебя что-то жалко стало…
– Ничего, все уже зажило давно… – отмахнулась девушка. – Давай, быстренько одевайся и спускайся вниз!
Привстав на цыпочки, она быстро поцеловала мужа, он в ответ попытался ее схватить, выронив половину вещей, но Катталин, ловко увернувшись от его объятий, выпорхнула из комнаты. Йон подобрал с пола и разложил рядком на кровати всю экипировку, еще чувствуя в руках приятное прикосновение к обтянутым тонкой эластичной материей бокам жены.
Он надел велоформу – черный низ, красно-белый верх и посмотрелся в зеркало. С непривычки он чувствовал себя словно раздетым, но в целом ему даже понравилось. От природы Йон был длинноногим и худощавым, а наметившийся, было, в последние годы небольшой животик давно исчез, благодаря регулярным занятиям физкультурой под руководством непоседливой ведьмы. Натянув носки и сунув руки в перчатки без пальцев, он спустился в гостиную, где был встречен одобрительными взглядами Одри, жены и Полин, а также критически настроенным Микелем:
– Сестренка! Твой муж – толстяк!
– Что? – возмутился Йон. – Где это?
– Вот! – велогонщик приблизился и непочтительно ущипнул друга за бок. – Первосортный жир! И лохматые ноги – это неправильно!
– Отстань! – заступилась за мужа Катталин. – Вот он научится ездить, втянется… А там можно будет и внешний вид подправить, правда, милый?
– М-м-м… Я подумаю… – пробормотал тот, переводя взгляд с гладких, будто натертых маслом, мускулистых ног велосипедной семейки на свои, весьма заурядные, поросшие рыжеватыми волосками конечности.
– Да ладно, я пошутил, – смилостивился Микель, – главное, чтобы тебе кататься понравилось.
– В детстве, вроде, нравилось… Только это было о-очень давно.
– Очень давно? Да ну? Тоже мне, старикан нашелся! Пошли, выдам тебе коня, пенсионер!
– А на ноги что мне надеть? Кроссовки?
– Не, это не подойдет… Подберем что-нибудь!
Они прошли в прихожую, а оттуда через небольшую дверь попали в обширный гараж, где помимо ярко-желтой машины Микеля и пустующего сейчас пространства под папин «Ситроэн», оставалось достаточно места для десятка разноцветных велосипедов, в основном шоссейных, но были видны и несколько горных с толстыми зубастыми колесами. У стены стоял высокий, до потолка, стеллаж, забитый велообувью и шлемами.