– Посмотри, что ты наделал, козёл!
Вообще-то я человек спокойный и уравновешенный. Меня трудно вывести из себя. Не знаю, что на меня находит. Выуженные из моего подсознания гневные словечки даже для самой себя становятся неприятным сюрпризом.
Тонированное стекло медленно опускается, и на меня с интересом взирает лохматый небритый мужик в солнечных очках.
– Солнца нет, – кричу в его наглое лицо.
– Не понял, белоснежка, – небрежно бросает мне в ответ этот мудак, противно растягивая слова.
– Очки сними, водила. Давно права купил?
– Слушай, лапа, давай без этих всех стереотипов, – хрипло продолжает он. – Права купил… ну купил. Тебе-то что?
– Ты чуть не сбил меня. Посмотри на моё новое пальто, – от досады я готова разреветься, но что-то удерживает меня.
Крепко сжимаю зубы, чтобы окончательно не впасть в истерику.
– А нечего так близко стоять возле проезжей части. Девочка-припевочка, блин, – довольно скалит зубы мудак и добавляет: - Хм… Ты бы ещё бантик прицепила.
Нет, ну вы посмотрите на него. Он нёсся со скоростью, явно превышающей городские ограничения, и ещё смеет меня учить чему-то. Девочка… Да кто он такой! Мне уже давно немного за тридцать.
– Нечего мне указывать, где стоять. Тебя не спросила. Ты хоть знаешь, сколько мне пришлось пахать, чтобы купить это пальто, - луплю ногой по колесу с такой силой, что его машина раскачивается.
Он снимает очки и смотрит на меня прохладным взглядом. Со вздохом открывает солнцезащитный козырёк и вытаскивает оттуда несколько стодолларовых купюр. Я смотрю на это действие с недоумением: что он собирается делать?
– Хватит на химчистку? – высунув руку, вертит деньги перед моим носом.
– Да пошёл ты, - сама не знаю, почему я ему так отвечаю.
Мужик готов оплатить нанесённый ущерб. Что не так? Просто он делает это с таким презрением, как будто только я во всём виновата. Мол, отвлекаю его от насущных дел своими мелочами жизни.
– Бери, кому говорю, – рычит он на всю улицу, чем окончательно выбешивает меня.
Я забираю купюры, просовываю свои руки в салон… тяну его за волосы и запихиваю деньги ему за шиворот. Он не двигается, лишь часто моргает. В его карих глазах на мгновение появляется что-то вроде удивления, но спустя секунду они темнеют от ненависти.
– Своим тёлкам будешь указывать! Ясно тебе? – добавляю я от злости и корчу ему рожу, передразнивая его.