Денис, применив недюжинную силу воли, разжал веки и взглянул на
прикроватные электронные часы, горящие в темноте красным пламенем.
6.10 утра.
«Боже, кто это в такую рань?» – только и успел подумать Денис, а
настырный звонок в дверь квартиры повторился, превратившись из
вежливого в настойчивое «Дзи-и-инь!!!»
– Да что, черт возьми, стряслось? – выругался он, и, накинув
халат, побрел к двери.
– Кто там? – спросил Денис, не спеша отпирать замок, мало ли кто
может шляться по питерским парадным в такую рань.
– Открывай, свои, – раздался слегка раздраженный женский голос,
– работа ждет!
«Работа?!» А ведь Громов предупреждал, что работа теперь может
застать его в любой момент!
Денис поспешил открыть дверь и обомлел. На пороге стояла никто
иная как она – вчерашняя рыженькая! В черных облегающих брюках и
деловом женском пиджачке поверх домашнего розового топика. Фадеев
улыбнулся этой нелепице и взглянул в лицо приятному сюрпризу.
Длинная челка девушки спадала на очки в пластиковой оправе, большие
карие глаза под ними блестели. Денис вспомнил, что ее зовут Юля.
Она разжала алые, идеально подведенные яркой помадой, губки, но не
нашла, что сказать и так и осталась стоять, открыв прелестный
ротик.
– Привет, – улыбнулся Денис.
– Ну, привет, – девушка усмехнулась. – Не ожидала, что увижу
тебя вновь.
– Судьба порой играет с нами...
– Ой, а вот этого не надо, ковбой! Понял? – Юля насупилась,
сдвинула брови и покачала головой, отчего ее рыжие волосы, убранные
в два хвостика по бокам, закружились ураганом, распуская аромат уже
знакомых ванильно-черешневых духов.
– Окей, – Денис еще раз улыбнулся приятному сюрпризу, втягивая
цветочный запах и понимая, что не сможет сдержать
обещания.
– Лучше помоги мне!
И только тут он заметил, что в левой руке Юля держит большую
черную сумку.
– Конечно. – Он перехватил сумку и занес ее в зал.
– А уютненько тут у тебя, – огляделась девушка.
Зал квартиры, доставшейся Денису от родителей, больше походил на
семейный музей. У стены стояла любимая бабушкина тахта, поверх нее
лежали маленькие подушечки, вышитые ее рукой. Громоздкая румынская
стенка, конца социалистической эпохи, купленная отцом, была вся
заставлена книгами, некоторые довольно раритетные экземпляры
бережно хранились уже ни одно поколение. Стены украшали картины
маслом с достопримечательностями Петербурга, их бережно
коллекционировала мать Дениса, выискивая на блошиных рынках родного
города. А в центре комнаты располагался внушительный дубовый стол,
украшенный резьбой по кругу столешницы и по всей поверхности
пьедестала. Этот мебельный шедевр конца девятнадцатого века был
наследством прадеда Дениса – Льва Георгиевича Фадеева.