– Хватит! – ударил по столу кулаком Сеченов.
Если он хочет изменить мир, проложить дорогу к звёздам и
возвысить человечество, то почему он опускает руки? Можно и дальше
морально терзать себя, но делу это не поможет. Делай или не делай.
Говори или молчи. Слова, что так нельзя, останутся лишь словами,
если они не идут рука об руку с делом. Не можешь поменять ситуацию?
Сделай так, чтобы жертв было меньше!
– Я советский учёный! Я что, не смогу придумать какой-то триггер
для активации, чтобы уменьшить число случайных жертв? Мои идеи
создали Полимерный Реверсант. Мы смогли запаковать вирус в бактерию
и не сможем придумать предохранитель? Харитон! Друг?! Спишь? У меня
есть идея!
***
Яд в небольших количествах может стать лекарством. Главное точно
отмерить дозу. Даже пенициллин в большом количестве может убить
человека, когда как микродозы препарата уничтожают болезнь.
Учёным оставалась теперь только надеяться на лучшее. Содержимое
рокового портфеля было обработано модернизированным Полимерным
Реверсантом и готовилось убить, дабы спасти множество жизней.
Храбрый разведчик, старший лейтенант Александр Кузнецов, должен был
«подарить» его доктору Циммерману, не зная, что именно он передаст
в руки врага. Захаров помог Сеченову исполнить его маленькую
задумку. Для них, кто модернизировал для нужд войны полимерный
препарат, доработать для него небольшое дополнение было делом
техники. А кому как не им, создавшим чудесный состав,
модернизировать созданное при помощи него?
Пусть Харитон и считал эти действия излишними, но без вопросов
помог другу. Слишком он… правильный был по его мнению. В иное время
это было бы хорошо, но не когда идёт война. Чистым на ней не
остаться никому. Захарову же было легко помочь Сеченову смириться с
неизбежным. Пыл Дмитрия позже поможет воплотить всем им их идеи в
жизнь…
***
Вирус начал собирать свою жатву через неделю, как и было
задумано. Длинный инкубационный период позволил распространиться
заражению, охватив все подземные комплексы немцев одновременно.
Один точечный удар решил итог войны…
Только спустя годы советские следователи нашли в руинах
лабораторий, что пошло не так. Пусть немцы, работавшие в тайных
подземельях, были идейными фанатиками, но они были отнюдь не были
глупцами. После первых смертей многие поняли: их переиграли.
Большинство это понимали в последний момент жизни, но ничтожное
меньшинство осознавало это несколько раньше. Один вирусолог,
заразившийся позже других благодаря мерам предосторожности при
работе с патогенами, с которыми работал в попытке создать ещё одно
супероружие, смог обыграть своих убийц.