Ведь чем лучшее Конгрегации известны
мои боевые навыки, тем меньше вероятность, что меня начнут
подозревать в связях с Той Стороной.
Через положенные четыре-пять секунд
взрыва не последовало…
Но зато через восемь секунд рвануло
так рвануло! Обычная беда у многих гранат М-24 – задержка
срабатывания взрывателя, хорошо ещё что вообще сработал. Да и
снаряжённые в этих гранатах аммонал послабее тротила, зато три
фунта суммарного веса – это всё-таки три фунта. Связкой из семи
гранат вообще-то можно башню среднего бронехода с погона
сбить...
Пока ещё не осела пыль и дым, я
ворвался внутрь сквозь выбитую взрывом стальную дверь.
Моментально выставил щит, отражая
поток пламени. Перепрыгнул через валяющегося на полу солдата, не
снимая защиты, а затем сделал щит двойным, блокируя поток
голубоватых молний.
В дальнем конце бункера стояла
сгорбленная фигура, одетая в чёрный кожаный плащ и фуражку с
высокой тульей. Лицо было скрыто противогазной маской, шланг от
которой уходил под плащ. Погоны оберст-лейтенанта Пакта, палаш и
пистолет на поясе, Железный Крест на шее.
Офицер бил с двух рук заклинаниями,
почти не давая мне продыху – спасало лишь то, что я предугадывал
его атаки и успевал выставить защиту на несколько долей секунд
раньше.
Спустя несколько мгновений внутрь
вбежали близнецы и экзорцист, и я снял свой второй щит –
«зеркальный щит», если точнее.
Конечно, всю энергию атак он накопить
не мог, но и того, что получилось перехватить вполне хватило на
мощный взрыв.
Меня отшвырнуло назад… И почти сразу
подняло в воздух и припечатало к стене бункера.
- Так, так, так… - глухо пробубнил
офицер из-пол противогазной маски. – И кто же тут у нас, а?
Остальных моих товарищей тоже прибило
к стенам мощнейшим магическим давлением, что исходило от вражеского
командира.
- Тот, кто тебе нужен, - спокойно
произнёс я. – Тот, кто не в своём уме.
- И на что мне сдался безумец? –
спросил офицер.
- Ничего не поделаешь, - усмехнулся
я. – Все мы здесь не в своём уме – и я, и ты.
- Думаешь, я не в своём уме?! -
вражеский командир немедленно рассвирепел.
И ладно бы всё только этим
ограничилось, но нет же – офицер начал меняться. В буквальном
смысле меняться.
Упала и покатилась по полу форменная
фуражка.
Сгорбленная фигура начала
выпрямляться и упёрлась затылком в потолок. Сквозь кожу плаща
полезли шипы и заострённые пластины, рукава лопнули, и каждая из
двух рук разделилась надвое, превращаясь в нечто среднее между
лапой рептилии и насекомого.