Сегодня ее больше не будут трогать. После спаррингов положен
отдых. Только вечером обход робота-санитара, чтобы снять
контрольные показатели. В общем, всё не так уж плохо. Бывало и
хуже.
Что там насчет слов Агнес? Что-то она вякнула про «скоро узнаем»
и «недолго ждать осталось»? Хм, странно, ни о чем таком слышно не
было. Нужно это обдумать как следует, включить свою обостренную
интуицию.
Хмара повернулась на спину, уставилась в потолок. Формально до
выпуска «еще пыхтеть и пыхтеть», как говорит ее ровесница с
позывным Оса. Примерно пять лет прошло, как они попали сюда. Когда
их привезли в специнтернат из исправительной колонии, то сказали,
что когда им исполнится восемнадцать, разрешат записаться в армию —
один из немногих социальных лифтов для таких нищих сироток.
Потом кто-то из руководства интерната увидел результаты
анализов, томографию, контрольные показатели, и их обеих сразу
перевели в особый корпус под кодовым названием Консерватория. Здесь
постоянно проводились секретные эксперименты и испытания. Как
канцелярские крысы во главе с Агнес говорят: «исследования
поведения курсантов в экстремальных ситуациях». Самих бы вас, крыс,
исследовать. Эту шарашку как угодно назови, хоть специнтернатом,
хоть Консерваторией, пахнет-то здесь тюремной психбольницей, как
сказала Оса. Уж она-то знает.
Официально тут готовят одаренных детей к службе в войсках
особого назначения. Старших, достигших семнадцати лет, переводят из
Консерватории в Академию Идеальных солдат. Скоро вот Фима должна
отправиться туда. Но никакой достоверной информации про дальнейшую
судьбу старших не было, всё засекречено. Ни слуху, ни духу. Куда
они все деваются потом?
Но это же будет не скоро для нее. Еще целых два года здесь
торчать. Коза что-то другое имела в виду. Непонятно. И молоко
какое-то странное. Привкус горьковатый. Только сейчас
почувствовала, когда почти всё выпила.
Спать хочется. Вот же засада!
Хмара закрыла глаза.
***
— Общение с особенными подростками без специального защитного
оборудования не просто не рекомендуется, — седовласый профессор
Веригин поднял указательный палец, — а строго запрещено! Как вообще
кому-то пришла в голову идея транспортировать особенного ребенка на
такое расстояние в обычном внедорожнике? Это же опасно!
— И мы еще далеко не всё о них знаем, — добавила старший офицер
службы безопасности капитан Витт («зовите меня просто Агнес»). —
Это очень скрытные дети, и мы всё чаще отмечаем, что подозрения
наши не напрасны. Выявить особенности каждого ребенка, при нынешнем
развитии науки, не так и просто. Они чрезвычайно одаренные, каждый
по-своему, и как дикие зверьки, очень остро на всё реагируют. Всё
понимают, схватывают на лету и еще в первый год закрываются в себе,
даже не самые продвинутые в умственном развитии.