– Тогда кто?
– Не настаивай.
– Зина!
– Розик, не проси, обещаю, первой, к кому я примчусь, закончив расследование, будешь ты.
– Я не выдержу.
– Выдержишь, дорогая, поверь, ради такой сенсации стоит потерпеть.
Минут через пятнадцать Махова встала.
– А!.. Я же не рассказала про Альку. – И тут черная папка, прижимаемая Зинаидой Андреевной к груди, упала. Несколько фотографий вперемешку с чистыми тетрадными листами оказались на полу.
– Господи, сегодня у меня все из рук валится. Кат, не суетись, я сама подниму, – встрепенулась Зинаида.
Катка нагнулась, подняла фотографии, заметив, как лицо Зинаиды Андреевны заливается краской. Пожалуй, впервые Ката видела Махову смущенной.
Схватив снимки, пенсионерка заверещала:
– Мне пора бежать, дел невпроворот. До скорого.
Когда она ушла, Катарина повела плечом:
– Уверена на сто десять процентов – никакая это не сенсация, Зинаида Андреевна в очередной раз подогревает к себе интерес.
– Я ее прекрасно знаю, у Зинки секреты не задерживаются, как вода в решете, она никогда не может вытерпеть.
– Сегодня смогла.
– Это меня и бесит.
– Успокойтесь, пройдет пара дней, и мы все узнаем.
– Что там валяется у дивана?
– Где?
– Раскрой глаза.
Ката обернулась.
– Зинаида Андреевна фотографию забыла.
– Ну-ка, ну-ка, дай посмотреть.
Копейкина протянула свекрови снимок.
– Какая-то баба с мужиком. Мне не нравятся их взгляды. Сожги фотку в камине.
– Здрасте приехали, нужно будет вернуть снимок Маховой.
Розалия махнула рукой и прошествовала в столовую. Зинка Махова здорово подпортила ей настроение. Расхотелось даже идти к Нинели Викторовне играть в карты.
Сев на подлокотник кресла, Катка с интересом разглядывала снимок. Средних лет мужчина и женщина, скорее всего семейная пара, были запечатлены в обнимку в парке на фоне фонтана.
Пожав плечами, Ката положила фото на полку камина, пребывая в твердой уверенности, что уже завтра утром она окажется у владелицы.
* * *
От Копейкиных Зинаида Андреевна едва ли не вприпрыжку помчалась в очередной пункт назначения – поделиться новостью о таинственной, пока засекреченной ею же самой сплетне. Она находилась на таком пике нервного возбуждения, что была готова кричать и плакать одновременно. Никогда прежде она не ощущала себя столь счастливой. Полученная информация туманила разум, Махова предвкушала вселенский скандал со всеми вытекающими отсюда последствиями.