Монета, кстати, и правда интересная,
и досталась мне всего за пять тысяч рублей. А все дело в том, что
была сильно затерта, и ничего толком не было видно, даже года. А в
таком деле сохранность и год самые важные мелочи.
Этот оказался редким… Очень редким,
и я ее восстановил. К слову, сам удивился, когда дома начал
рассматривать по сети, что мне досталось. К слову сказать, никто
другой такое не смог бы сделать. Ведь года выпуска, и правда, на
ней не было, и я чисто по памяти металла работал.
Эх… Если подумать, то стоит мне
начать подделывать вот такие монеты, и всё! Можно весь Лихтенштейн
через лет пять купить. Но это неэтично. Есть еще мнение, что Дар
такое не любит, и может начать слабеть. Верю ли я в это? Верю! Ведь
он временами, и правда, как живой. Да и вообще… Ордены появляются
не на пустом месте, как и другие похожие сообщества. Зачастую, это
группа людей, у которых есть общая идея, и нередко их связывает
общий Дар, который они хотят исследовать, чтобы понять его
полностью.
Один из таких — это Охотники. В
наших библиотеках я читал про первых Охотников, о которых там была
информация. Сперва они ничего не знали про Кодекс, и были
неимоверно слабыми. Но за тысячелетия развития, после создания
Ордена, все изменилось.
Снова я не в ту степь пошел. Но эта
тема в последнее время для меня была важной. Я чувствовал в себе
странные изменения. И не мог понять, с чем они связаны. Ведь
информации такой у меня не было. А все дело в том, что я ощущаю
свой Дар слегка по другому. Словно он становится сильнее, сама его
основа. Неужели это так перерождение влияет на него? Неужели ранг
Архитектора не самый высокий, и есть ещё куда расти? Конечно, я в
свой потолок силы не уперся и в прошлом мире. Но сейчас чувствую,
что все должно идти еще быстрее и дальше.
— Красота, конечно! Но такие деньги
я не дал бы за нее, — наконец насмотрелся на монету Ганс.
— Понятно, что не дал. Такие вещи
редко покупают, их чаще получают в подарок. Вот поднимем фирму и
выйдем на первое место по Лихтенштейну, так я тебе такую же подарю,
— хлопнул его по плечу. — Чай, кофе?
— Не откажусь, — посетила легкая
улыбка его лицо.
Мне было не лень заварить нам чай,
ведь разговор обещал быть долгим.
Впрочем, таким он и оказался. Мы
просидели, наверное, часов шесть, за которые я чаще задавал
вопросы, а он отвечал, и в моей голове складывалась картинка, что
делать и как жить.