– Ты не смотри, что дом с виду так себе. – Рита позвенела ключами, у святого Петра мастер-класс проходила, не иначе. – Дом крепкий, еще сто лет простоит и не почешется.
Мы входим во двор, освещенный фонарем. Ну, двор как двор – недалеко от дома отдельно стоящий флигель, дальше какие-то сараи, но Рита уверенно топает к ступенькам, ведущим к высокой двери. Дом был когда-то почти двухэтажный, внизу высокий цоколь, сверху – крыша-мансарда, и сооружение в темноте выглядит очень внушительно. Точно такая же лестница есть со стороны улицы, но дверь там, видимо, заколочена. И хорошо бы квартира, которую нарыла мне Рита, была в мансарде. Но мне так не повезет, я точно знаю.
Мы входим в просторный холл, перерезанный коридором, который уже позже появился, это заметно. Вдоль коридора еще две двери, а справа и слева – ступеньки, ведущие наверх.
– Я уж думала, будем вечно вас ждать. – Молодая надутая тетка оценивающе смотрит на меня. – Да поставь коробку-то!
Я ставлю коробку на пол, Рита тоже.
– Люся, пошли к машине, разгрузимся, там еще коробки.
– Да понятно. – Люся вполне могла бы послать Риту с ее предложением по известному адресу, но отчего-то не посылает. – Подожди, кликну соседей, помогут. А ты оставайся, бабуля сама хотела тебе ключи передать.
Это она уже мне говорит.
Комната просторная, очень странной конфигурации, но в ней есть большой камин, что приводит меня в состояние шока, а также есть полукруглое возвышение, к которому ведут три ступеньки. А потолки теряются вверху, и есть винтовая лестница, ведущая туда. И хотя сейчас уже темно, я все равно вижу что, эта с позволения сказать, «квартира» – просто жуткая дыра.
Но выбора у меня нет.
В комнате у окна стоит табурет, на котором, как воробей на жердочке, примостилась крохотная старушонка.
– Стало быть, тебе передаю. – Бабка смотрит на меня с хитроватым прищуром. – Что ж, пришло время… Вот, значит, ключи: этот от двери, а эти два от замков внизу, там отсек есть, поглядишь – просторный, и варенье можно хранить, и вещи, что поплоше, а выбросить жаль.
Она вдруг неожиданно резво соскочила с табуретки и засеменила по комнате.
– Сколько годков тут прожито, вот как получили ее мои родители еще, от фабрики, значит, – так и живу с тех пор, но только теперь все. – Старуха погладила обрамление камина. – Да, пора и честь знать… так, значит, ключики-то я тебе отдала, а дальше сама разбирайся. Ты молодая, все наживешь. А на первый случай там в кладовке раскладушка есть. Хоть и старенькая она, да исправная, поспишь так, значит, кости молодые.