Заповедники России - страница 3

В Белом море водится несколько видов тюленей

Простор приливной зоны украшен песчаными выбросами морских червей. Им отлив не страшен – сидят в глубоких норках, только вилами из песка их и достанешь. Песок – их дом родной. Не зря этих существ метко называют пескожилами. На мелководье отлива можно увидеть другого знаменитого беломорского червя – нереиса. Под каждым небольшим отвороченным камнем суетятся рачки-бокоплавы. Забредешь в высоких сапогах по колено в воду – уже видны морские звезды. Пахнет морскими водорослями. Их здесь много. Хлопают под ногой вздутия-поплавки, удерживающие на плаву коричневые слоевища фукусов. Можно набрести на толстый, похожий на канат, вырост ламинарии. Он прочно крепит эту съедобную водоросль к подводным камням. Однако шторма порой побеждают и его. Слышны крики серебристых чаек, нередко замирающих четкими изваяниями на прибрежных камнях, и тонкий писк красноклювых куликов-сорок, низко летящих над светлой водой.

Беломорские гаги

Живность приливной полосы

Невдалеке плывет морская утка гага с выводком птенцов. Ради ее сохранения в далеком 1932 году и был создан на Белом море Кандалакшский заповедник. Для выведения потомства и сооружения гнезда гага выщипывает свой собственный пух. Он у нее нежнейший и очень теплый. Никакая синтетика с ним не сравнится. Ради этого пуха в старину гнезда нещадно разорялись. Само существование гаг было под угрозой. Теперь этим пернатым ничто не грозит. На логотипе Кандалакшского заповедника – две летящие гаги. Красавец-самец в своем фрачном бело-черном облачении и более скромная коричневатая самочка. Надо было бы еще внизу пририсовать маленький островок. В заповеднике их несколько сотен. Большинство совсем маленькие, необитаемые. Но есть и несколько крупных – Великий, Олений, Ряжков… Сама территория заповедника – не столь твердь земная, сколь вода. Очень много воды у нашего северного соленого Белого моря.

В сказке Ганса Христиана Андерсена про Снежную Королеву пробирающаяся на север Герда скачет на олене. Олень не простой, а северный, да еще и говорящий. Увидев на ночном небе сполохи огня, он говорит Герде: «Вот мое родное северное сияние! Гляди, как горит!» Затем он бежит дальше, «не останавливаясь ни днем, ни ночью. Хлебы были съедены, ветчина тоже, и вот Герда очутилась в Лапландии», – пишет Андерсен. Там девочке помогает старуха-лапландка, которая отправляет письмо на сушеной треске другой пожилой женщине – финке.