Мама из-за этих слов чуть вздрогнула, и словно ещё сильнее
сжалась. Она смотрела на Каса и даже слабую улыбку не могла
нормально натянуть. Кажется, из-за этого типа мама не просто
нервничала, а пребывала в настоящем ужасе. Почему? Что именно её
так пугало?
— Сколько тебе лет? — спросил надоедливый мужик, уже начиная
раздражать своей излишней болтливостью.
— Ему двадцать восемь, через два года станет совершеннолетним! —
встревоженно выкрикнула мама и вцепилась в футболку на животе Каса,
которую сжала в крошечных кулачках.
— Я тебе не разрешал открывать рот, бесстыжая!.. — зарычал в
ответ этот ублюдок.
— Выбирай тон и слова, когда говоришь с моей мамой, — тут же
отреагировал и Кас, взбешённо уставившись в карие глаза под сурово
нахмуренными бровями: густыми и чёрными, как у него самого. Даже
чуть пушащиеся у внешних кончиков бровей изломы повторялись,
единственное отличие — у этого типа их уже украшали седые
волоски.
— Как ты смеешь рычать на отца, паршивец? — выдохнул он,
кажется, тоже с трудом справляясь с нахлынувшим гневом.
— Да какой ты, в жопу, отец? — огрызнулся Кас, больше не в
состоянии игнорировать весь этот бред. Так сильно разозлился, что у
него звериные клыки выступили, зрение заострилось и изменило
перспективу, а всё нутро скрутило от желания пустить в ход кулаки.
— Захлопнись уже нахрен, папаша. Единственная причина, почему я
тебе в рожу не дал — её это расстроит.
У папаши был настолько оторопелый вид, будто отказывающийся
верить собственным ушам, что сразу стало понятно: со статусом Кас
не прогадал. В самом деле этот мужик — какая-то важная шишка,
которая впадала в ступор, если с ней переставали привычно
церемониться.
И без того тонкие губы сжались в жёсткую линию, зрачки в глазах
вытянулись узкими щёлками. От него повеяло звериной опасностью,
какая исходила только от уже зрелых и по-настоящему сильных
оборотней. Кас напрягся, активировав все свои таланты на максимум.
Он был готов защищать маму любой ценой. Но мужик не стал нападать,
а резко развернулся и стремительно зашагал в сторону прихожей, на
ходу швырнув вбок бархатную коробку. Та от удара о стену
распахнулась, и на пол высыпалось золотое колье с изумрудами.
Входная дверь хлопнула, и мама тут же расплакалась, бормоча сама
себе под нос:
— Боже, я так испугалась… испугалась, что он тебя заберёт у
меня.