А Рина… Рина чувствовала себя на краю пропасти. Её ладони
покрылись холодным потом, горло сдавило, словно она проглотила ком
сырой земли, в животе скрутился тугой узел страха. Все звуки как
будто отдалились, превратившись в невнятный гул, а обострившееся
обоняние выхватило из воздуха резкие запахи: полированное дерево
столешницы, едкий одеколон проректора и даже едва уловимая пыль,
осевшая на книгах в шкафу, — они обрушились на неё лавиной, вызывая
тошноту.
Профессор Риверс прошёл к своему столу и опустился в кресло,
которое мгновенно подстроилось под его фигуру. Несмотря на
растрёпанные светло-каштановые волосы и домашний халат, во взгляде,
остром как осколок стекла, читалась непоколебимая уверенность и
внутренняя сила.
— Ну что, кто начнёт оправдываться? — спросил он.
— Это я всю кашу заварила! — Эми гордо вскинула высоко над
головой руку. — Прошу меня одну распять.
— Нет, это я настояла на том, чтобы украсть расширители
пространства, — тут же оспорила Камилла, не переставая глуповато
улыбаться. — Я люблю всякие дорогие штучки, а красть их ещё
прикольнее, чем покупать.
— Я разработала отвратительный план, — сокрушённо признала Лия,
смотря в пустоту перед собой. — Столько погрешностей не учла. Мне
нет оправдания.
— Вообще, это я рассказал девчонкам о такой возможности! — не
остался в стороне Олли, достал связку ключей из кармана и
демонстративно потряс ей. — Провёл их в хранилище и сказал, где
искать портативные расширители.
— Нет! Не слушайте их. Они пытаются меня защитить. Виновата я
одна! — Эми ударила себя кулаком в грудь и сделала шаг вперёд. —
Накажите только меня!
— Она у нас немножко с придурью, любит геройствовать, —
проворковала Камилла, потянув её за локоть обратно в шеренгу.
— Вы что за представление мне тут устроили? Забыли, что я лунный
ведьмак? Заглянуть в прошлое каждого из вас для меня проще, чем всю
компашку одним махом отчислить, — со смешком уточнил проректор, а
затем его колючий взгляд впился в Рину. — А ты чего молчишь?
Она почувствовала, как ком в горле превращается в горячие иглы
под кожей. Губы задрожали, а пальцы вцепились в складки юбки так,
что костяшки побелели. В голове крутились обрывки мыслей: о
расстроенной бабушке, которая начнёт терзать себя тем, что плохо
воспитала непутёвую внучку; о самодовольной маме, которая,
наоборот, лишь утвердится в мнение, что не зря бросила такую
бесполезную дочь.