- Как это «по-американски»? – не
поняла мама.
- У нас же учится Миша Матлин, -
пояснил он. – Он вроде как из семьи дипломата. И вот он рассказал,
что в Америке, простые люди, не империалисты, жарят в кипящем масле
порезанную на ломтике и предварительно посоленную картошку.
Получается очень вкусно.
Мама посмотрела на него
недоверчиво:
- А ты справишься? Я понимаю, что
голова у тебя хорошо варит, но это папа у нас рукастый, а ты в этом
смысле не в него пошел.
- Мы его попросим нам помочь, - легко
согласился Фима, так как с мамой трудно было спорить в этом
вопросе. – За мной – общее руководство процессом.
- Ну если он согласиться? –
неуверенно произнесла мама. Но папа тоже клюнул на картошку
по-американски. Он, конечно, вспомнил про какие-то немецкие
картофельные котлеты «картофелькюгельдер», но Фима настаивал на
картошке-фри, за приготовление которой они дружно и взялись.
Клубни были промыты, почищены,
порезаны, подсолены, выложены на чистое полотенце для просушки, а
потом в несколько приемов прожарены в кипящем масле и в несколько
же приемов съедены Фимой и его молодыми родителями, которые при
этом огорчались только одному обстоятельству, что такую вкусноту
поглощают сами по себе, а хорошо было бы пригласить гостей и
попотчевать едой американских коммунистов.
Решили остатки масло вылить в пустую
бутылку, а потом, при случае, пожарить еще, пригласив на дегустацию
кого-то из друзей. Приглашать для этого соседей, с которыми они
недавно виделись, не хотелось. Вдруг потом милиция явится с
расспросами?
Когда к вечеру родители стали
укладываться спать, а делали они это довольно рано, к десяти
вечера, так как им рано же приходилось вставать, в семь утра, то и
Фима пошел к себе. Сейчас, перенесенный в свое детство из ХХI века
он понимал, что эта роскошь – двухкомнатная квартира на троих
членов семьи была связана не только с тем, что тут жили еще мамины
родители, фимины бабушка с дедушкой к этому моменту уже умершие, но
и с тем, что уж очень неудобное соседство было у их дома, радом
располагалась коптящая автобаза.
Он не думал, что быстро заснет, но,
как ни странно, буквально минут через десять он провалился в
дремоту… проснувшись, как это уже бывало, в будущем, в свой широкой
постели в горном шале. Софи снова безмятежно и красиво спала, а вот
Симон отчего-то не спал: