Вялым, ленивым, совсем не соответствующим его мужественному облику движением разбойник откинул прядь липких волос со лба, а затем, немного почесав за давненько немытым и покрытым тонким слоем грязевой коросты ухом, засунул столь же «чистую» пятерню за отворот расстегнутой аж до самого пупка стеганой куртки. Несмотря на победу, во вчерашней драке ему все же крепко досталось. Детина Вирг метил своим пудовым кулачищем под дых и точно не промахнулся бы, но, к счастью, Дитрих вовремя заметил опасность и оказался достаточно проворен, чтобы свести урон к минимуму. Он резко ушел в сторону, изогнул корпус и развернулся вполоборота, прикрыв живот левой рукой. Кулак верзилы натолкнулся на острый локоть и, соскользнув с него, лишь вскользь прошелся по нижним ребрам. Тогда, в кутерьме кулачной схватки разбойнику показалось это очень удачным маневром, но вот к сегодняшнему утру он так уже не считал. Покалеченный могучими костяшками бок поднывал, да и опухший локоть едва двигался, так что в ближайшие два дня пострадавшая рука вряд ли будет способна держать кинжал.
«Но все ж я с ним расквитался! Получил, верзилушка, полный расчет, да еще и впрок огреб! Поостережется впредь кувалдищами своими размахивать!» – злорадствовал Дитрих, вспоминая, насколько страдальческую рожу скорчил грузный и грозный обидчик, когда ему на коленку опустился тяжелый, кованый каблук сапога. Впрочем, уже через миг на потной физии ненавистного вражины возникло еще более жалостливое выражение, и виной тому был добротный дубовый табурет, вонзившийся острым углом в массивную ключицу досадной ошибки мироздания. Наверняка матушка-природа хотела вначале создать быка или даже целого вепря, но затем почему-то передумала и на скорую руку слепила из груды костей и мяса огромное, уродливое существо, лишь отдаленно напоминавшее человека.
Пальцы разбойника с силой надавили на опухший бок, да так, что его губы сжались, а из мгновенно сузившихся глаз едва не потекла скупая мужская слеза. Боль хоть штуковина и неприятная, но далеко не всегда враг! Она причиняет муки (в данном случае вполне терпимые), но зато частенько и вознаграждает раненого. В считаные секунды сон как рукой сняло, и это стало призом, ради которого Дитрих был готов надавить на свои поврежденные ребра не один, а бесконечное число раз. Дремать в засаде не только неразумно, но и опасно, даже если дорога пуста, рядом караулит верный напарник, а сам ты сидишь в густых кустах и совершенно не виден с дороги. Во время «дела» случайностей бывает много, и каждая из них претендует на звание «роковой»!