Вот и остался я в Костроме, мониторя реакцию духовенства и
остального населения на неожиданную новость. В самой Костроме и
Галиче всё прошло довольно спокойно. Поддержка Иакова с Арсением, а
так же настоятеля Паисиево-Галицкого Успенского монастыря отца
Алексия успокоили горожан; посланные «в народ» монахи
горестно вздыхали, упирая на засилье католиков в Москве и
подпавшего под их влияние патриарха. А демонстративные поиски
городовыми казаками польских воинских людей, что по словам
Гермогена, были посланы мне на подмогу и обещанная
награда любому, кто обнаружит хотя бы одного ксендза, завезённого
мною на Русь, ещё и развеселили, став предметом шуток.
В Ярославле начались было волнения, но быстро стихли; сказалась
поддержка игумена Спасо-Преображенского монастыря отца Феофила и
нахождение поблизости идущего на Запад войска.
И только в Вологде всё было плохо. Ещё в начале мая
архиепископ Вологодский и Великопермскй Иоасаф получил от Василия
Шуйского несудимую грамоту на вотчины. Понимая важность
единственного церковного иерарха, живущего на подконтрольной мне
территории, я собирался в свою очередь дать ему такую
же грамоту от своего имени. Немного не успел… Как итог; архиепископ
поддержал наложенное на меня патриархом отлучение и своей волей
закрыл все храмы и церкви в городе.
Дальнейшее развитие событий понятно любому. Глухой ропот
быстро перешёл в открытое недовольство, грозя выплеснуться на улицы
кровавым бунтом; священники затаились, заперевшись в
архиепископском подворье; второй воевода Семён Аничков, закрывшись
в детинце,даже носа в город не высовывал, лишь послав
мне жалобное письмо с мольбой о помощи.
Воевать с Вологдой не хотелось. И воинской силы в достатке
не было, и население в городе до этого было ко мне вполне лояльным.
Вот и решил я самолично, пока в городе всерьёз не полыхнуло, с
мятежным архиепископом разобраться. Зря Иоасаф в эту авантюру,
затеянную Гермогеном, ввязался. Тут он, батенька,
что-то попутал. Вологда — это не Москва. Тут от меня у него защиты
нет.
Само путешествие опасений не вызывало. Армии Болотникова и
ЛжеПерта до этих мест так и не добрались и теперь сидели в
осаждённой Туле. Все полки Шуйского во главе с самим царём
сосредоточились там же, стремясь окончательно покончить с
восстанием, а больше