щего царя с царицей хорошо знал. Как-никак
ближником при покойном государе состоял.
Хотя в артистических способностях Елизаветы литвин и не
сомневался. Успел насмотреться. У них больше половина отряда перед
лжецарицей на задних лапках скачет, по первому кику бросаясь
выполнять любой её каприз, а вторая половина на них волками
смотрит. Так что этот царик ещё просто не понимает,
какой подарочек ему ростовский митрополит прислал. Намается он с
ней!
Янис, спешившись с коня, закрыл дверцу возка, похлопал по
покрытому липким потом крупу одного из коней. Совсем вас Лизка
загнала! Всё навстречу к своей судьбе поспешала!
Литвин поднял глаза, взглянув в сторону склонившейся под
благословение тучного священника четы самозванцев и невольно
вздохнув, почувствовав томление.
До чего же всё-таки хороша. И ведь настоящей красавицей
новую царицу не назовёшь. Он в Москве и покрасивее видел. Но есть в
Лизке какое-то неуловимое обаяние, что заставляет любого потерять
голову. Вон даже глаза в сторону отвести трудно. И где её
Филареттакую нашёл? И не спросишь ведь. Сразу язык
отрежут. И не только язык, если прознает кто, про те ночи, что он с
Лизкой провёл.
— Как добрались, ясновельможный пан? — к возку подъехал уже не
молодой, одетый в богатый жупан шляхтич. — Я Миколай Меховецкий,
гетман царского войска.
— Капитан Мацей Домарацкий, — представился в ответ их командир.
— Участвовал в первом походе на Москву. Чудом спасся в резне, что
устроили эти варвары.
Янис невольно передёрнул плечами, вспоминая то утро. Он
тоже едва не погиб в устроенной московитами бойне. Впрочем, сам
виноват. Так до конца и не поверил в предсказание, сделанное
Фёдором. Вот и решил до конца свадебных торжеств в Москве остаться
и самолично во всём убедиться.
Убедился. Если бы он не был православным и не знал бы
языка московитов, здесь бы сейчас не стоял. И так еле успел
забежать в какую-то церквушку и упросить священника укрыть от
рыскающих повсюду убийц. Так что последовавшая за этими событиями
ссылка под стражей в Ростов, за счастье
показалась.
Там и прожил почти год, ожидая вестей о появлении Годунова. А в
том, что он скоро объявится, после свершившегося пророчества,
литвин не сомневался.
— Царик затевает пир, чтобы отпраздновать воссоединение со
своей жёнушкой, — скривил губы в неприятной улыбке гетман. — Я
думаю, что и нам стоит отметить ваше благополучное прибытие.
Хорошего вина в этой варварской стране не достать. Но, по крайней
мере, ч