– Ты издеваешься, – прошептал я, когда
древень никак не отреагировал на приблизившуюся девочку. Ничего не
произошло, даже когда крохотная ладонь дотронулась до шершавой
коры.
Роем бешеных пчёл пронеслись догадки в
голове, но сперва я потащил девочку к другому фласкарцу. Затем
вообще притащил её на одну из тропинок, где поодиночке прыгали
серо-оранжевые Цумногские тушканчики скверны. Но и они игнорировали
и меня, и девочку.
Всё произошедшее меня настолько
ошеломило, что я вывел девочку из скверны, посадил на землю в
десяти метрах от искривлённых деревьев. И призадумался.
Ещё в городе, впервые увидев девочку,
«Чувство магии» показало отходящие от неё ровные и чуть волнистые
белёсые ниточки. Они, как и мои, изредка закручивались и тревожили
пространство шипастыми волнами. Теперь понятно, что порождения
скверны не воспринимают меня именно из-за моего необычного
внутреннего источника маны. И хоть несколько часов назад я
рассчитывал узнать, какой из девочки получится микл – но теперь это
абсолютно незначительно.
В мои руки попал наилучший инструмент.
Если девочку вырастить, обучить сражаться и добывать порождения, то
это всяко поможет мне в исполнении клятвы. Если получится хоть
что-то решить с её состоянием, а то этот ссохшийся скелет
действительно может не дожить до двенадцати лет.
Лог…
– Нет, ты точно издеваешься, –
прошептал я, впервые увидев лог-файл девочки.
Раса у неё троптос, из тёмного эльфа и
основа скверны от минотавров. Десять лет, а «уровень» только
третий, но даже у меня в прошлом мире в таком возрасте был шестой
уровень. Все характеристики по нулям, кроме «Удачи», там тринадцать
очков. В «достижениях» какая-то «Могучесть». В «навыках» и
«умениях» пусто, что не удивительно, как и не удивительны не
тронутые свободные очки от трёх уровней и за прожитые года – ей
явно никто не объяснял, как пользоваться лог-файлом. Тем более что
прочие разумные должны вознести молитву своим богам, а какие могут
быть боги у ребёнка скверны?
Больше всего напрягает количество
действующих приказов. Их семьдесят шесть, все постоянные, и «Молчи,
грязное отродье» – самый безобидный среди них.
Я решил отложить разборы с лог-листом
девочки и с ней самой на потом, сейчас у меня были другие заботы.
Но перед уходом я расстелил на земле плащ, чтобы девочка не сидела
на голой земле. Но даже так её безэмоциональное лицо никак не
изменилось.