Говорят, кто видел далеко -
Дальше остальных за край земли -
Дальнозорок. Сердце обмануть
Не легко, но можно, посмотри.
Да есть время, много ли его,
Пусть не правда, может быть и так,
Для того, кто видел далеко
День судьбы по сущности пустяк.
Кто секундой меряет шаги,
Кто тысячелетием вперед,
Время же – его не береги,
Сердце отдавай ему в полет.
Нету в этой жизни мелочей,
Может эта встреча на века.
Так ли этак – и она пройдет,
Лишь оставив холод ветерка.
Да и так, но может быть вдали,
Как хотел ты, так и жил и пусть,
Ты по звездам карты начертил,
Я растила виноград в саду.
– Так отложи шитье сейчас,
И выйди на балкон, прибой послушай.
Весна цветет! Что может лучше
Вернуть лежалым крылышкам полет?
Красив закат. Порадуй же отца.
Следи за модою – не избежать венца,
А кружева такие нынче в моде!
Пурпурный бархат, золоченый кант
И сердце сразу попадает в такт
Лазоревым лучам на небосклоне.
Среди тысячи лиц лишь одно, чтоб любить,
Под дождем небесам о тебе говорить?
Кто такая я здесь, чтоб отринуть любовь,
что просила всю жизнь
И искать ее вновь?
Небо в полете святых облаков.
Не откажешь тому, что дано тебе здесь.
Невозможно уйти, это сладкая месть,
Все, что тут не захочешь, уже значит есть.
Сила мира, которому принадлежишь,
Такова его воля, и такова твоя жизнь.
Взлетает стая на круг,
Мы все в ней легким пером.
Где-то черешни цветут.
И плачет дождь о своем.
Он не далек мой полет -
В нем находить, не терять.
Взглянешь – и это пройдет
Новое будет опять.
Ну что ж теперь – чернить простых и смелых?
Тех мазать мелом, а других – углем?
Куда спешат –тебе какое дело,
Как не спеши, мы все туда придем.
И ты играл, не ведая причин и жалости
И в этом был ты весь.
Но солнце улеглось за горизонт,
И над кормой опять тумана взвесь.
– Не знаю я, что видит он и знает,
Но кажется, что понимает что-то.
– Любой глупец… но это не пугает,
Не наша это кажется забота.
– Но оказаться может нашей.
– Это правда. Иной нашьет –
Вовеки не распорешь.
А с дураком и вовсе не поспоришь,
Он знает все, не закрывая рот.
– Ты не шут, ты король, доживешь до седин.
Вот тогда и поймем, что с тобою все ясно.
– Если я доживу, то боюсь не один,
Кто-то будет брюзжать надо мной ежечасно.
Влага эти дали напоила.
Я не знала, я не помнила, как раньше,
Только вдруг я резко разлюбила
Вкус пренебрежения и фальши.
Разлюбила поцелуев нежность,