— Ты хоть раз так снимал жилье? — перебил Черский.
— Нет, ну я нет, но, наверное…
— ДЕГЕНЕРАТ! — рявкнул Черский и лязгнул трубкой так, что
телефон загудел.
Он помнил какой-то офис, чистый, но совершенно пластиковый. Он
не помнил даже, какая станция метро, — только знал, что идти от нее
пришлось еще долго по широкому и совершенно пустому проспекту. И
было непонятно, зачем строить такие широченные проспекты, если по
ним все равно никто не ходит.
Но теперь был в офисе. Вышла женщина с презрительным лицом, села
по другую сторону стола, совсем недосягаемая, и положила перед ним
типовой договор,
Черский прочитал сумму. Она была большая, но подъемная. Потом
спросил:
— И что я за это получу?
— Мы предоставим вам список доступных квартир… — заговорила
женщина. Голос был на редкость презрительным. Мало того, что
пришел, — так еще деньги не сразу отдаешь.
Он, как и прежде, ничего не чувствовал, но отточенный
журналистикой ум с ходу разгадал схему. Сейчас он подпишет и
заплатит, потом ему дадут список каких-то квартир — и ходи, родной,
потому что адреса хорошо если существуют и взяты из телефонного
справочника.
Самое обидное, что их не за что привлечь, даже если бы у нас
законы как-то работали. Формально они ничего не нарушали, оказывали
услуги по консультации. Он покупал у них список квартир, и может
быть, какая-то из них и правда сдается. Они могут сказать, что были
уверены — сдаются все. Они же не сторожа этим квартирам.
Доход мелкий, но надежный. Курочка по зернышку клюет.
Платить деньги было тут не за что. Но просто уходить как-то
глупо. Поэтому Черский нашел другое решение: пододвинул договор,
сделал вид, что читает, — потом взял страницу, разорвал и бросил
прямо в лицо оторопевшей презрительной женщине.
Без единого слова поднялся и вышел.
Ноги несли его куда-то в центр, вдоль трамвайных рельсов. Потом
он увидел синие с белым многоэтажки, похожие на куски разрезанного
карданного вала, и опознал район Комаровского рынка.
— Слышь, мужик, инструмент нужен? — вдруг спросил его какой-то
хмырь с тупой небритой рожей и в спецовке.
— Чего? — спросил Черский.
Он уже опасался, что этот великовозрастный долбак и вправду
прямо на улице расстегнет ширинку и достанет свой инструмент, а
потом начнет ржать дебильным смехом, и ничего ты ему не сделаешь —
но мужик в спецовке и правда протянул коробку с какими-то
неведомыми инструментами, от которых еще несло заводской
смазкой.