А напротив него, слегка покачиваясь, то исчезая в сизой мгле, то вновь проступая в отсветах огня, парило нечто…
Нет, то не могла быть давешняя незнакомка!
Сейчас существо лишь отдалённо напоминало женщину. Сгусток белой дымки, переменчивый и жуткий, мертвенно-бледное лицо, тёмные провалы глазниц, жуткий оскал. Оно протягивало вперёд тонкие паутинки тумана, словно пыталось нащупать что-то в воздухе, но каждый раз натыкалось на факел в руках Северянина и, сердито фыркая, отдёргивало призрачные лапы.
При виде этой твари Настя жалостно всхлипнула и уткнулась в плечо атамана.
«Помоги мне!» – голос звучал прямо в голове, внутри, от него было не спрятаться.
«Я не стану смотреть на неё, больше ни разу не взгляну!» – убеждала Романова саму себя, но желание оттолкнуть Эливерта и вновь устремиться к незнакомке, было почти непреодолимым.
– Она опять меня зовёт… Эл, я с ума сойду! Не отпускай меня! – простонала Настя. – Что это за тварь?
– А ты не слушай её! Ты меня слушай… – Эл ласково гладил её по голове, словно маленького ребёнка. – Это мана, или заманиха. Потому как… заманивает она, прежде чем сожрать. А на Севере их называют сёстрами тумана. Они всегда приходят незадолго до рассвета и исчезают, как только солнце встанет. Так что держись, совсем немного осталось – уже светает! Покуда ты ей не ответишь или не коснёшься её, она ничего сделать не сможет. Это жалиха – они на женщин охотятся, на милосердие давят, так и заманивают. А есть ещё хохотуши – те, дряни, и днём опасны, малолеток ловят в лесу. Играются с ними, являются в виде весёлых детишек. А могут и в мать обратиться и увести в самую чащу. Маны – твари осторожные, заморочат голову, в глушь заведут, а там уже ждут, пока человек без сил упадёт. Вот тогда и выпивают досуха.
«Помоги мне!» – призыв звучал теперь не как мольба, а как приказ, которому было невозможно не подчиниться. Настя вздрогнула, вцепившись в руку Эливерта.
– Не бойся, – спокойно продолжил разбойник. – С одной справимся. Хорошо ещё, что это жалиха, а то ещё мары есть… Они мужчин жрать предпочитают. Являются в ночи, в чём мать родила. И, говорят, так хороши, что невозможно перед ними устоять. Если верить байкам, ещё ни одного путника, повстречавшего мару, живым не находили. Так что нам повезло. Тебя мы заманихе не скормим, да и эта курица Соур нам ещё пригодится. А вот явись сюда распрекрасная мара, как бы вы нас троих удержать смогли?