- Просто так – это как раз и называется «для коллекции», Гоша.
Он смотрел на нее молча и прищурившись. Солнце, начавшее резко закатываться, бросало на его лицо причудливые тени.
- Хорошо, - резкость из голоса не уходила, и Ирина ничего с этим не собиралась делать. – Мне все равно – просто так или для коллекции, называй, как хочешь. Пошли.
- Куда? – он нахмурился.
- Ты же хочешь секса? Вот и пошли. Лучше к тебе, у тебя кровать явно удобнее.
Налетевший порыв ветра взъерошил ему волосы, надул крутку. Георгий засунул руки поглубже в карманы джинсов. Взгляд из-под темных бровей был мрачнее мрачного. Что, не нравится, когда играют не по твоим правилам, Георгий Саныч?
- Ты меня боишься, - процедил он мрачно.
Ах, как это знакомо. Как предсказуемо. Гоша, Гоша, неужели я не стою проявления даже капельки фантазии?
- Нет, конечно.
- Да, конечно.
Ира покачала головой.
- Нет, на этот простенький пикаперский прием ты меня не поймаешь, Георгий. Или секс прямо сейчас – или ни хрена больше вообще. Выбирай.
Он молчал, пристально глядя на нее. Кивнул.
- Хорошо. Не будет никаких пикаперских приемов – ни простых, ни сложных. Банальный взаимообмен. Я вспомнил! Я тебе помог снег раскидать. Ты же видела – он растаял.
- Он растаял, потому что стало тепло.
- Нет, это потому что я его разбил!
Ира вздохнула.
- Ну и что это значит?
- Ты должна мне за помощь!
Вот он, бизнесмен высшего класса. Началось с чувства вины, кончилось шантажом. Да пошел ты…
- Ты всегда такой настырный? Или просто импотент?
Он неожиданно ухмыльнулся.
- Ты раскрыла мою самую большую тайну. Помоги мне ее сохранить. В пятницу тебе будет удобно? Театр, потом ресторан.
- Я сыта по горло театром одного актера в твоем исполнении!
Он бессердечно расхохотался.
- Одна красивая умная девушка мне недавно говорила, что всегда стоит доверять собственному суждению. Так что лучше посмотреть на игру профессиональных актеров, чем на мои жалкие потуги.
И снова усталость. Даже какая-то обреченность. Слово сказать – уже неподъемная работа.
- В воскресенье. Это мой единственный условный выходной.
- Воскресенье – это через три дня.
- Молодец, считать умеешь.
Запирая дверь на крышу, Ирина утешала себя мыслью, что, по крайней мере, поест вкусно. Она даже дала себе слово обожрать Жидких. Ибо нефиг ее целовать, а потом отказываться от секса почем зря!