Тут же ее запястья перехватили стальным хватом, заводя за
голову. И над ухом тихо проворковали:
– Тише, лапонька, тише. Какая горячая встреча! Я так и знал, что
ты соскучилась.
– М-м-м! – высказала Аля в твердую ладонь все, что думала о
темном эльфе, столь неожиданно нагрянувшем посреди ночи.
– Отпущу тебя, лапонька, если не будешь шуметь. Не хотелось бы
вредить твоим детишкам, которые тебе вроде нравятся, если они
прибегут на шум.
Пришлось кивать.
Жесткая мужская ладонь исчезла с ее лица.
– Ты что себе позволяешь?! – тихо прошипела Аля, чьи руки все
еще крепко удерживали за головой.
– Я тоже по тебе скучал.
– Что ты здесь делаешь?!
– Я же скучал. Пришел навестить, – едва слышно проворковали ей
почти в ухо.
Над ней ощутимо нависало чужое тело, хотя в темноте ничего не
видно. Окно открыто, без штор, но сегодня не было на небе луны, то
есть местного спутника, так что в комнате сплошная темень.
– Что тебе от меня нужно? – сдалась девушка, обреченно
вздыхая.
Ее щеки едва ощутимо коснулись, заставив вновь вздрогнуть. Чужое
касание, легкое, как ветерок, прошлось по скуле, щеке, исчезнув
только около уголка губ.
– Ветер мне нашептал, что ты была сегодня за городом...
"Чего? Этот придурочный с ветром разговаривает? – озадачилась
девушка, потом дошло. – А-а, как у нас говорят – сорока на хвосте
принесла?".
– И ты кое-кого видела, кое-что слышала...
– Допустим. Но если хочешь узнать свежие сплетни из первых рук,
то вначале слезь с меня.
Над ее головой темнота коротко хохотнула, но давление с рук
исчезло. Вроде чужое тело сверху тоже отодвинулось. Аля подтянула
одеяло повыше, до самой шеи и села.
Рядом матрас ощутимо прогнулся.
Девушка отползла чуть назад, потянулась. Где-то там, в изголовье
кровати на полу стояла плошка с огарком свечи.
– Не зажигай свет. С улицы будет видно, – тихо предупредила ее
темнота.
– Но я хочу видеть, с кем говорю, – так же тихо возразила
Аля.
– О, все-таки хочешь меня видеть? Я рад, рад, – усмехнулись
рядом.
Кто о чем.
Однако тут же около кровати в воздухе зажглась парочка едва
светящихся искорок, бледного света которых хватило лишь чтобы
примерно обозначить силуэт сидящего рядом мужчины.
Смуглого брюнета в черной одежде в темной-претемной комнате.
Неудивительно, что только при его скупых движениях едва
прорисовывался силуэт, не давая рассмотреть ничего больше. Разве
что блеснувшие на миг красные глаза отразили тусклый свет
искорок.