8. Глава 7
Погода взбесилась окончательно. Всего за несколько дней непрекращающиеся дожди сменились сухим морозом. Запятнанный лужами город покрылся льдом, превратив своих жителей в невольных фигуристов. Старые кроссовки замерзали на холоде, стоило лишь выйти из дома. Наташу от простуды спасали только шерстяные носки и дополнительный свитер, которые она снимала украдкой на работе. Замерзая на остановке, она порой ловила себя на мысли, что идея Татьяны не такая уж и плохая. Но уже в салоне, отогревшись у батареи с кружкой чая, ругала себя за малодушие, и призывала работать еще больше.
Наверное, ей было бы легче, если бы в больнице ее порадовали хоть какими-то хорошими новостями. Например, о том, что Надежда стала реагировать на раздражители, или что доктор выбил квоту на обследование. Он, конечно, говорил, что посылал запрос, ждет ответа. Но глядя на то, как сестра чахнет без видимых причин, веры с каждым днем становилось все меньше. На все вопросы Наташи медперсонал только разводил руками, и утешал набившим оскомину «все будет хорошо».
— Эй, мать, ты чего? Не слышишь, что ли? — вырвала ее из раздумий Татьяна. — Ты уже пятнадцать минут подоконник трешь!
Наташа недоуменно посмотрела на тряпку в своей руке, перевела взгляд на маленькое ведро с водой. Дежурную уборку она делала словно в забытье, не отдавая отчет своим действиям. Недосып сказывался. Измученный организм жестко экономил ресурсы, отключая память и эмоции. Действия все больше становились механическими, а осознание поверхностным.
— Я задумалась, — ответила Наташа.
Таня покачала головой и отобрала тряпку. Первое воскресенье месяца традиционно было условным выходным, и в салоне дежурили только она и Наталья. Остальные мастера радовались дополнительному отдыху, а Львовна укатила по своим царским делам еще рано утром. К тому же в салоне совершенно не было посетителей, поэтому Татьяна позволила себе маленькое самоуправство и отпустила подругу отдохнуть.
— Ты иди присядь, — заботливо сказала она. — Уже руки трясутся. Ты хоть завтракала?
— Не помню.
Наталья тяжело села в свое кресло, сползла по нему немного, чтоб положить голову на спинку, и прикрыла глаза. Спать хотелось постоянно. Так что минут пятнадцать поверхностного сна были для нее ценнее мяса. Но поспать девушке не дали. Проклятый колокольчик на двери оповестил о вошедшем.