Брюнет заглянул в мои глаза. Не знаю, что он там прочитал, но веревки вдруг исчезли с моих рук. Почувствовав долгожданную свободу, я с облегчением вздохнула и потёрла запястья.
— Мне нужны ручка и бумага, — серьезно сказала я.
— Она может совершить заклятье, — вдруг встрял старец.
— Ничего я не совершу! – возмутилась я его реакции. — У меня даже магии нет! Нужно просто загадать желание, и тогда…
— Исключено. Пока я не узнаю, кто ты такая, никаких листков, — резко прервал меня Эшерисс.
—Нужно показать ее сильному менталисту, – добавил он.
Менталисту? Какая здесь еще есть магия?
— Вашему брату? – спросил Башшар, и брюнета словно передернуло.
— Нет, – резко сказал он. – Никто из братьев не должен знать, особенно Кантарисс. Мой брат первый в списке подозреваемых. И родители так же не должны об этом узнать.
— Но как же так? Я должен составить отчет для ваших родителей, — старик испугался, и было видно, что растерялся.
— Нет, – жестко сказал Эшерисс, это был тон, не терпящий возражений. — Я ссссказал, никто не должен знать. Ты понял меня? Я ссссам решшшшшу эту проблему.
Башшар кивнул и опустил голову. Явно этот мужчина здесь большая шишка. И неудивительно, как там было в моем письме? Богат…
Брюнет снова обратил свое внимание на меня, и этот факт заставил опустить голову на руки. Взгляд зеленых глаз влиял на меня очень странно. Я могла бы свалить все на страх.
Бояться здесь было чего. Раздвоенный язык, зрачки как у змеи… Но было что-то еще, что я испытывала от его глаз. Это было что-то странное, совсем не страх. Какое-то волнительное чувство, и оно пугало даже сильнее, чем странные трансформации.
А не сошла ли я действительно с ума?
— Покажу ее Локешу, — сказал Эшерисс, и я затылком почувствовала, как меня сверлят взглядом, это заставило поднять голову, о чем я сразу же пожалела. Он практически испепелил меня своей ненавистью. – Будь уверена, самый сильный ментальный маг академии заберется так глубоко в твой разум, что узнает все секреты. И если ты соврала, последствия будут для тебя очень печальны.
***
Эшерисс
Алиссия. Ее образ снова проскользнул перед глазами. Волосы цвета солнца, развивающееся платье и крик. Громкий крик. От которого внутри все сжималось и наполнялось злостью.
Из легких снова пропал кислород, и грудь резко сжало от боли. Это был кошмар, снова и снова, воспоминание, которое я гнал от себя, пытаясь забыть.