— А я-то думал, что хотя бы после
смерти смогу нормально поспать. Я так понимаю, это месть за все те
случаи, когда я тебя будил по утрам, — попытался пошутить
Герус.
— Конечно, — отозвался я. На моем
костлявом лице отразилось что-то на подобие улыбки.
Этот мир жесток и не прощает ошибок,
я уже не раз чувствовал это на своей шкуре. Смотря на пепелище, я
не мог не вспоминать, каким было это место месяц назад. Я понимал,
что во многом в гибели этой деревни виноваты мы. Убив Найта с
большей частью его односельчан, мы обрекли это поселение на
смерть.
В некоторых местах можно было
заметить засохшую кровь и следы боя. Трудно сказать, кем были
нападающие, возможно, это были чудовища, что почувствовали
слабость, а может, обычные разбойники. Заметив краем глаза лежащую
в грязи маленькую тряпичную куклу, я осторожно подобрал ее. Она
была пропитана кровью, отчего я не смог не вздохнуть печально —
когда-то давно я подарил похожую куклу своей дочери.
Отбросив все ненужные мысли, я начал
поиск своих погибших товарищей. Убив на это целый день, я был
вынужден признать тщетность моих усилий. Возможно, их тела выкинули
в реку или предали огню, а может, куда-то увезли. Понимая, что
находиться в этом месте больше не имеет смысла, я отдал команду к
дальнейшему выдвижению.
Недалеко от замка, в котором я провел
большую часть своей жизни в этом мире, нас остановил небольшой
отряд солдат, всего в семь душ. Их лидером был русый, коренастый
мужчина с горбинкой на носу. Я сразу узнал его — это был Мирон.
Когда-то этот человек занимался нашей физической подготовкой и
славился особой жестокостью к своим подопечным. Вбивать знания
путем избиения для него было любимым занятием.
— Кто вы такие и куда направляетесь?
— сурово спросил он.
Я прекрасно понимал, что он остановил
нас не просто так, скорее всего, он решил, что сможет на нас
немного подзаработать. Улыбнувшись подобным мыслям, я подумал про
себя, что это прекрасная возможность добыть информацию.
— Кто мы такие? Неужели господин
Мирон не может вспомнить своих бывших подопечных? Это так обидно, я
даже готов расплакаться, — с издевкой проговорил я.
Одновременно с моими словами Герус и
Гай начали двигаться. Резкий взмах клинка Геруса, и в воздух
взлетела отрезанная рука Мирона. На секунду повисла тишина, которая
вскоре была нарушена истошным криком. Мирон упал на землю и взвыл
от боли, его товарищи схватились за оружие, но было уже слишком
поздно. С каждым взмахом меча Геруса в воздух подлетали отрубленные
конечности солдат, в то же время Гай то и дело проводил череду
быстрых, но смертельных атак.