Олдвин не знал, что сказать, он
абсолютно не считал себя героем, и тем более, не хотел ввязываться
в чужие разборки. Но он прекрасно понимал, что, скорее всего, его
мнение всех интересует в последнюю очередь.
Равенвуд тем временем достал
откуда-то хрустальный шар и попросил Олдвина приложить к нему свою
руку. Подчиняясь, Олдвин аккуратно притронулся к шару, и в ту же
секунду он начал ярко сиять.
— Прекрасно, — произнес Равенвуд, его
глаза горели предвкушением. — Я уже давно хотел себе талантливого
ученика, и боги услышали меня. С таким талантом в магии тебя ждет
яркое будущее.
Равенвуд мягко улыбнулся, а Олдвин
тем временем стоял, молча пытаясь переварить услышанное. Он не мог
поверить, что у него талант к магии. Откуда? Как он появился? И
самое главное, можно ли от него избавиться? Он множество раз слышал
от служителей бога, что любое проявление магии — это происки
нечистого.
Впрочем, вскоре он быстро поменял
свое мнение. Стоило ему только единожды увидеть, как Равенвуд
применил магию, и все его сомнения испарились. Она была такой
прекрасной, загадочной, такой очаровательной. Глаза Олдвина
блестели, как у влюбленного юнца, так сильно его очаровала эта
неведомая сила.
— Олдвин, Олдвин, проснись, —
прозвучал настойчивый голос.
Подняв свои заспанные глаза, я
посмотрел на разбудившего меня человека. Это был высокого роста
мужчина, одетый в железные доспехи. Он походил на знатного рыцаря,
на его поясе красовался длинный меч с крестообразной рукоятью.
Однако весь этот благородный образ разрушало глуповатое лицо и
абсолютно неухоженная внешность. Только о его грязных волосах можно
говорить часами.
— Ты опять не спал всю ночь? —
спросил он с беспокойством в голосе. — Олдвин, я прекрасно понимаю,
как тебе сильно нравится магия, но все же заниматься ее
исследованием без перерывов уже слишком.
Я устало облокотился на спинку кресла
и потер свои глаза. В последнее время меня все чаще посещает один и
тот же сон. Сон о моем первом появлении в этом мире.
— Эй, ты меня вообще слушаешь? —
прозвучал раздраженный моим безразличием голос.
— Герус, ты слишком шумный. Помолчи,
пожалуйста, хоть пару секунд, — зло глянул на него я.
— Вы только посмотрите на него. О нем
заботятся, а он еще и недоволен, — возмутился Герус.
Этот крайне шумный и раздражающий
человек — такой же призванный герой, как и я. Нас обоих призвали
почти в одно и то же время, поэтому мы быстро подружились, хотя
порой я об этом жалею.