– Тебе он нравится?
– Кто? Убийца? О, да! Он был безумно красив, но я умерила свои плотские желания и смирилась с его экстрадицией.
– Нет. – Антон смущенно поправил очки, – Пратт?
– Скажем, он меня не бесит, с ним можно поддерживать диалог и у нас общие интересы. Он также зациклен на своей работе, как и я. Да, и другого выбора нет. Если ты не заметил, я нелегко схожусь с людьми.
– Ты воспринимаешь свой отпуск как наказание?
– Это и есть наказание. Весь смысл мой жизни в работе, и когда меня лишают её, для меня это наказание.
– Тебя это сильно расстраивает?
– Да нет же, нет… Ох… Как ты не поймёшь. Дело не в наказании, не в ссылке, не в том, что у меня забрали дело. Дело в том… – Ева поставила стакан перед гостем и подошла к окну, пытаясь что-то разглядеть в сгущающихся сумерках, пытаясь увидеть хоть какой-то свет в непроглядной тьме, – Дело в этой девочке, даже не в ней, дело в её убийстве. Понимаешь – это не обычное изнасилование и последующее убийство с целью сокрытия личности насильника, нет, тут всё сложнее… – она повернулась лицом к слушающему, – Он ударил её по голове тупым предметом, она упала, но он не стал добивать. Он меняет орудие, наносит тринадцать ножевых ранений, но опять не убивает, вместо этого он вспарывает ей живот неким режущим предметом, причем характер оружия, которым были нанесены колото-режущие раны, согласно экспертизе, не соответствует характеру оружия, которым был разрезан живот. То есть, убийца три раза меняет орудие преступления, но ни одного из них на месте обнаружения тела не найдено, отпечатков тоже нет, крови нет! И в завершении всего, нападающий посмертно насилует свою жертву. Каким нужно быть психом, чтобы изнасиловать изуродованное мертвое тело. Что это? Это наказание жертвы или удовлетворение потребностей убийцы? Преступник не просто покидает место преступления, он производит ряд манипуляций с трупом, а именно аккуратно складывает её одежду и нижнее белье, и кладет ей под голову. Это угрызение совести? И как следствие, попытка разместит тело как можно удобнее? Или это абсолютная уверенность в своей неуловимости, что-то типа: «смотрите, я могу потратить на это время, но вы всё равно меня не найдёте». В любом случае, мы имеем дело с психом. Я буду очень рада, если у прокуратуры действительно есть подозреваемый, но что если они идут по ложному следу, что если у нас будет серия. А я буду в отпуске, я буду терять время! Вот что меня беспокоит, что меня расстраивает: у нас может объявиться новый серийный маньяк, а я буду связана по рукам и ногам, и ничего не смогу с этим сделать, не смогу остановить его, пока он не причинил боль кому-нибудь ещё. – девушка снова отвернулась от собеседника к окну, – Это всё. Ну что? Какие выводы? Ты обнаружил в моем поведении маниакальную склонность к самоубийству или беспричинную неуправляемую агрессию к окружающим? Я не опасна для общества? – Ева ухмыльнулась.