- Сядь на меня, Настя, блядь, - не выдерживает, сжимает ладонями мои бедра, тянет на себя рывком.
Глаза в глаза. Шумно дышим. Я отдираю его ладони от себя и возвращаю на диван.
- Тебе к лицу алкоголь, - он хрипло смеется, - такой смелой становишься.
Обнимаю его ладонями за шею и медленно опускаюсь на член. Чувствую внутри каждый его миллиметр. Ноготками царапаю кожу голову Вадима, тяну его ближе к себе, глубоко засовываю язык в рот.
Наверное, мне хочется почувствовать себя в безопасность таким образом. А проявление агрессии с моей стороны в данный момент возвращает мне это чувство. Виляю бедрами, распаляя внутри собственного тела пожар. Чувствую, как ткань на мне трещит и рвется. Вадим уничтожает трусики, убирая с тела всю ткань.
Мы дышим друг другу в рот, пока я опускаюсь и снова поднимаюсь. Насаживаюсь на член, как мне нравится и приближаю свой оргазм. Вадима тоже постепенно накрывает. Я вижу это по его замершему, словно окаменевшему телу, по заострившимся чертам лица, по зрачкам, что расширяются и смотрят на меня не мигая.
- Вадим, - произношу одними губами, когда разрядка прошивает тело. Меня выгибает луком и вжимает в горячую грудь. Мышцы внутри сжимаются, детонируя оргазмом мужчины. Он хрипит мне в ключицу, прикусывая ее. Пальцы опять впиваются мне в бедра, чтобы насадить еще глубже.
Некоторое время мы остаемся в той же позе, пока послеоргазменные судороги не перестают вспыхивать. Утыкаюсь лицом Вадиму в шею и крепко сжимаю.
- Я верю, что ты этого не делал, - шепчу совсем тихо.
- Почему? – он разворачивает лицо и осторожно проходится поцелуями по линии моей челюсти.
- Потому что иначе я не смогу находиться рядом, - вздрагиваю, соскальзывая с все еще возбужденного члена и накидываю на себя платье.
Вадим сволочь, зарвавшаяся скотина, я бы даже сказала. Он своей властью упивается, но на убийцу не похож. Он зажал меня со всех сторон, не дает возможности уйти, но не ломает. Даже зная, что по сравнению с ним я никто.
- Покормишь? – сидит все так же в измятой, приведенной в полный беспорядок одежде.
- Если ты ешь курицу и картофельное пюре.
- Ем, - он опускает взгляд вниз и стаскивает с себя презерватив, - так жрать хочу, что смог бы и живую курицу проглотить.
- Ага, с перьями и требухой внутри, - пропускаю через пальцы свои локоны, - я привезу тебе такую, когда к родителям на периферию в их халупу поеду.