– Так, –
сказал над ухом Зевса голос из невидимости. – А тачку я у тебя
заберу. У меня вон еще три шпиона остались нерасколотые…
Зевс,
осмотрительный, как все лидеры, едва заметно кивнул. И жестом
показал, что уповает на кое-чью фантазию.
Кое-чья
фантазия в ближайшие пару месяцев била буйным гейзером.
– А почему
это нам присягнули лапифы дальнего севера? – спрашивал Зевс на
военном совете.
– Так ведь
знамение, – невозмутимо отвечал Посейдон. – Стали они жертву
приносить, а тут – это самое… летит, в небесах. С
тачкой.
– Почему
это наши воины перестали дезертировать? – интересовался Громовержец
на другом совете.
– Да знать
не знаю, – отмахивался Посейдон. – Странные слухи ходят. Мол,
только побежишь назад, а та-а-а-ам тач…
– Знаете,
что такое заградительный отряд? – мягко вмешивался голос Аида. Из
пустоты.
– Крон
опять прислал послание, – морщась, сказал Зевс в один прекрасный
вечер. – «Сдавайтесь, глотать второй раз не буду…» Как бы ему…
подоходчивее дать понять…?
Три кивка
слились в единый. Время настало.
Паническое
верещание Приапа заглушилось жалобным скрипом тачки.
На
следующее же утро Крон, Повелитель Времени, узрел напротив своего
обиталища, в некотором роде, монумент. Монумент был величественен.
Всем своим видом он просился в оду Горация «К Мельпомене» (ту
самую, которая начинается с «Создал я себе памятник»). Монумент был
наполнен глубокими смыслами.
Монумент
был исключительно неподвижен по причине обмазанности каким-то
божественным скульптурным материалом. Монумент, однако, моргал. На
лбу монумента лаконично значилось «Ответ».
К монументу
прилагалась величественная тачка, в которой изображалась самая суть
ответа Кронидов отцу.
Какое-то
время Крон, сонно моргая, вглядывался в монумент…
Потом
взревел, и Приапа больше никогда не видели во всех трех
мирах.
* *
*
– Так что
там за эпизод с Приапом и тачкой? – поинтересуется Макария на своей
свадьбе.
– Ик, –
скажет тетушка Гестия.
– Да не
было ничего! – хором заверят подземные.
– Отец
просто не умел использовать ценные ресурсы, – фыркнет
Аид.
– Да
просто… было там такое дерево, – вставит Посейдон. – А я его искал
потом… и эх…
И только
Зевс ничего не скажет, мечтательно похрустывая очередным
яблочком.
Всем известен миф о том, как
Гефест, обидевшись на мать,
швырнувшую его с Олимпа, послал ей
в подарок золотой трон.