Пустота
хранила крайне невинное молчание.
Всем известен миф о похищении
Персефоны и кормлении её гранатом.
Однако если учесть, что Аид в мифах не
светился - его эффектное
появление на колеснице выглядит очень
странно. Поэтому возможно,
что всё было совсем не так...
На Олимпе,
на земле и под землей все были абсолютно уверены, что Владыка Аид
ничего не боится.
Собственно,
чего может бояться тот, кто под плохое настроение поддает Церберу
под хвост и бросает мимоходом Танату: «Хватит перья по всему Эребу
раскидывать. Линяешь — замену подыщи!»
Все, как
это бывает в большинстве случаев, ошибались. В мире таки
существовало то, чего властитель мертвых боялся до икоты, до
зубовного скрежета и до озноба, от которого не спасал огонь
Флегетона*.
Творческих
порывов своего младшенького — Громовержца Зевса.
Каждое
проявление творческого зуда державного братика заставляло Аида
браться за сердце, подолгу сглатывать или на худой конец просто
ежиться — как повезет.
На сей раз
Владыка поперхнулся. Отставил в сторонку кубок с нектаром,
задумчиво глядя на развеселого Гермеса. Кашлянул пару раз и
медленно уточнил:
— Что-что я
должен сделать?
— Украсть
себе жену, — радостно озвучил Гермес на всю комнату, то есть, на
весь чертог. Иных помещений во дворце Аида по странной прихоти
архитектора не водилось. — Дочку Зевса и Деметры, Кору, которая
сейчас собирает цветочки где-то на Элевсине в компании
нимф.
Владыка Аид
немного подумал и облек свой вопрос в краткую и верную
форму:
— На
кой?
— Да вышло
как-то, — в невинных глазенках посланца богов плескалось
кристальное сочувствие. — Просто Зевс на пиру вдруг вспомнил, что
ты не женат… единственный из Владык… Вот и решил тебе дочку в жены
отдать — раз уж есть свободная. А что красть — так традиция же! Вот
дядя Посейдон — он свою жену на колеснице увез, а папа к Гере
кукушкой заявился…
У Аида язык
чесался ляпнуть что-нибудь про «вот и совсем кукукнулся», но на
провокации он не велся еще с Титаномахии.
— Я не об
этом. На кой-мне жена-то?! Молодость губить…
— Э, дядя,
ты же того… старший?
— И? — Аид,
наматывая на палец седую прядь, одним взглядом изложил короткий
философский трактат на тему духовной молодости.
— Да ведь
того…жена…счастье…
Очередной
взгляд изложил трактат подлиннее — о счастье в семьях Зевса и Геры,
Посейдона и Амфитриты. Гермес поперхнулся доводом.