Костя, шуршавший экспликациями за своим столом, оторвался от работы и поднял на меня грустные глаза.
— Ты обедать поедешь или опять с собой что-то вкусное принёс? — спросила я своего помощника.
— Поеду, — он тут же поднялся с места. — Мы Алёной расстались, — пояснил он отсутствие еды и заодно ввёл в курс дела о текущем состоянии, точнее, об окончании очередной "любови".
Особого трагизма в голосе я не услышала, а потому решила не сочувствовать. Молодой ещё — найдёт свою судьбу, в свои-то двадцать два года. Мои тридцать восемь ни в какое сравнение не идут.
Если бы я знала, что выстраданные новогодние желания сбываются, даже без письма, загадала бы намного раньше…
Погода радовала свежестью скрипучего морозца и солнцем, отражающимся от перламутрового снега. Новая голубая шубка из стриженного меха овечки приятно грела, а вот небольшие каблуки сапожек то и дело проскальзывали по обледенелому тротуару.
Мы с Костей обедали в кафе напротив нашей студии дизайна, когда к столику подошёл умопомрачительный индивид: тёмные волосы, сексуальная улыбка, брутальные черты лица при общей "сытой" холёности. Коричневое кашемировое пальто поверх чёрных свитера и брюк.
— Я очень спешу, но хотел бы выразить симпатию, — сказал красивый незнакомец, вручив мне охапку алых роз. — В букете записка, — пояснил он напоследок и, развернувшись, ушёл.
У мужиков новая мода пошла: вручить букет и уйти? Или это такая креативная служба доставки? Подобрав челюсть, полезла искать записку и прочла на белой теснённой бумаге:
"Вы пленили меня своей красотой.
Жду на ужин в ресторане "Консерватория" в 21-00.
А.Р."
Если это маньяк, то очень богатый и со вкусом: знаю я этот ресторан — не из дешёвых.
Адреналин в крови подскочил, и я лихорадочно соображала, что же мне делать. Пойти или нет? А собраться я успею? Главное, в пробку не попасть…
— Что пишет? — отвлёк меня Костя.
— А? А-а-а! Поужинать приглашает, — ответила я.
Я очень старалась поддерживать с Костей доверительные отношения, ведь он мне как младший брат, а для этого и самой нужно быть откровенной.
— Пойдёшь? — удивлённо спросил он.
— Пойду, — воинственно ответила я. — Обещаю вести себя прилично, — пошутила, стараясь сгладить момент.
Раньше Косте не доводилось становиться невольным свидетелем моих амурных дел — я принципиально разграничивала свою личную жизнь с работой и домом. И сейчас он то хмурился, то улыбался, явно не понимая, как следует реагировать: спасать или благословить?