– Нет! Я наблюдала за этим с печалью! Ведь на работе вы робким не кажетесь! Знаете, мне по случаю пришлось присутствовать при пересудах наших болтушек, а уж они всё про вас знают: и что не женат, и что неплохую карьеру успели сделать, никого не подставляя, не заносчивы, и что не курящий, не гулящий, как будто… Неужели они в вас ошиблись? – ты опять лукаво рассмеялась. – Мне направо! А вам – не знаю! – и медленно пошла, покачивая в такт модной сумочкой на длинном плечевом ремне.
Я нерешительно направился вслед за тобой. И уже всё в тебе, и даже связанное с тобой, мне больше и больше нравилось, за исключением собственного положения недотепы при тебе, роль которого, похоже, ко мне приклеилась. Надо поскорее изменить направленность нашего разговора, но заранее ничего подходящего я не заготовил, а придумать что-то по ходу не получалось.
– Вы хотите, чтобы я угадал ваше имя? – наконец выдавил я, мучительно сознавая свою первобытную примитивность, выявив которую, о второй встрече ты и не подумаешь.
Но ты красиво хохотнула:
– Что же, попробуйте!
Я задумался, но лишь о том, что я и впрямь балбес! Надо было заранее твоё имя узнать, а теперь лихо изобразить необыкновенную проницательность, но умная мысль всегда где-то рядом бродит… Я принялся гадать:
– Светлана?
Ты счастливо рассмеялась и подтвердила прямое попадание:
– О! Вы не так-то просты, каким пытаетесь казаться! Подготовились и теперь лукавите!
Мне осталось лишь скромно промолчать, мысленно поблагодарив свою удачу.
– А хотите, мы зайдем в городской парк? – предложила ты. – Там сейчас мои любимые петуньи божественно пахнут… Ой, как же мне нравится их нежнейший аромат! Так нравится, что я даже произнесла слова, которых обычно избегаю. Очень уж они манерные, излишне изысканные и оттого кажутся не искренними! Мы посидим рядом с клумбой, вся усталость и улетучится. Хотите?
Гуляли мы тогда долго-долго, и из той памятной встречи родились наши новые отношения, в которых я, теперь-то могу сознаться, упорно придерживался старомодных правил ухаживания за тобой. У современной молодежи они не в чести; но так уж воспитали меня книги и любимые советские фильмы; потому у меня в отношениях к женщинам преобладает искренне подчеркиваемое уважение к ним, и, думаю, так и должно быть, коль они этого заслуживают! Терпеть не могу я деятелей, у которых всякие отношения с женщиной подразумевают не естественную тягу к интересному и насыщенному человеку, а непременную похоть, делающую женщину в их глазах лишь объектом для известных развлечений. Но в связи с этим меня кое-что тревожило: ты-то к той самой молодежи и принадлежишь.