Поданные Адиллатисса исполнили приказ, не дождавшись, пока я получу ответ на свой вопрос.
Однако я всё же была удостоена пояснений, хоть и постфактум:
- Никак, - громким шепотом выдохнул мне в лицо Повелитель, которому явно доставляло изощренное удовольствие испарять запах тёмного шоколада у моего носика. – Вы не вернетес-с-сь.
- То есть как? – поразил Алекс небывалой смелостью, которая, очевидно, проснулась лишь сейчас, проспав наше с Повелителем подробное знакомство. – Кем бы вы ни были, уверен, удерживать нас силой на своих землях – незаконно!
«Вот как? – удивилась я в мыслях. – Алекс и пограничное право успел изучить, пока валялся на полу?»
- Я здес-с-сь закон, - отчеканил Адиллатисс, окинув его презрительной зеленью глаз.
- И смертным не дано знать имя Повелителя, - пафосно встрял видный брюнет, стоявший на шаг позади Повелителя Василисков. Испортив тем самым всю эпичность высказывания Адиллатисса! Ну как так можно было, а? Интересно же было наблюдать, как круто осадили самовлюбленного Алекса. Да-а уж, кажется, я еще не скоро прощу ему грубость и издевки...
А что там смуглый брюнет ляпнул про "смертность"? Имя же мы и так уже знаем! - скакануло вдруг по моим занервничавшим извилинам.
Времени на размышления не было, и пришлось выдать то, что первым пришло на ум:
- Мы согласны на бессмертие! - предложила я компромисс за всех нас. - Если после обессмерчивания вы нас отпустите.
Шипение, назойливо давящее со всех сторон разом прекратилось. Аж уши заложило! Так бывает, когда ты привык к шуму какой-то гундозящей аппаратуры настолько, что уже не замечаешь его. И только когда ее отключают, понимаешь, как же здорово вернуться в тишину!
Однако опустившимся покоем нам насладиться не дали. Потому-то негодующий шелест придворных василисков внезапно сменился заливистым смехом Адиллатисса. С хриплыми нотками, щекочущими самые чувствительные клеточки на теле, этот смех воздействовал на мой запутавшийся организм даже ярче, чем внешность шикарного Повелителя.
Поданные ошеломленно разинули рты. Их Повелитель явно не так часто баловал подчиненных хорошим настроением. А тут он вдруг изволил смеяться! Громко, зычно.
- А что? – отсмеявшись, спросил Адиллатисс у опешивших подчиненных. – Это выход.
- Оставишь им жизнь? – растерянно спросил тот же черноокий брюнет, который до этих самых слов казался мне даже симпатичным.