Региональная больница, пару часов спустя...
Абрам Иосифович Самсонов, врач-психиатр с десятилетним стажем,
включил электрический чайник и, мурлыкая под нос весёлую песенку,
принялся распаковывать заботливо собранную его женой Цилечкой сумку
с едой. Так, наваристый супчик пожалуй стоит отложить до утра... А
вот эти бутерброды с копчёной колбаской да салатик наверное очень
неплохо пойдут на сон грядущий. Или, может, остановить свой выбор
на диетических куриных биточках... Ведь Цилечка так настаивала на
том, что ему стоит немного похудеть... Ой, вэй! Ей-таки показалось,
шо он полный, а ему, Абраму, теперь мучайся неразрешимой
дилеммой...
Тихий стук в дверь ординаторской заставил Абрама Иосифовича
нахмуриться. Сегодняшнее дежурство обещало быть спокойным. В
отделении только шестнадцатилетняя пигалица, что попыталась
травануться из-за неразделенной любви, дедок с манией
преследования, да какой-то парень с острыми психозом, которого в
отделении любя называли "Штукатур" за гадкую привычку наваливать
кучи в палатах и с поразительно скоростью размазывать их содержимое
по стенам аж до самого потолка...
Но... Пигалица и дедок спокойно спят в своих палатах... Серун
благополучно привязан и тоже спит... Так что вызывать его по идее
не должны – в случае чего дяди санитары сами порешают возникшие
проблемы, пока он, Абраша, спокойно поужинает и поспит!
— Абрам Иосифович, вас вызывают. — Мило прочирикала из-за двери
медсестра Верочка, и Абрам Иосифович, с сожалением сложив
аппетитные вкусняшки обратно в сумку и поставив последнюю в
холодильник, открыл дверь.
— Вегочка, сколько вам говогить! Когда ви приходите, чтоби
отвлечь меня от важных дел, вы должны пгедоставить мне полную
инфогмацию... Кто, где, с чем!
— Два клиента, хирурги из неотложки просили вас их обследовать и
дать заключение, у них там какие-то глюки! — бодро отрапортовала
Верочка, не испытывая никакого желания слушать брюзжание дежурного
врача.
Абрам Иосифович, развернувшись кинул тоскливый взгляд на
холодильник, схватил папку с бумагами и направился разбираться с
потенциальными пациентами.
В приемном покое его ждали двое. Один тощий хмырь, который хмуро
зыркал из-под повязки на голове, и второй, не менее хмурый
упитанный детина, разлегшийся на кушетке кверху задом, с
основательно перемотанной "Мадам Сижу".