– Директор сказал, что помощь вам не помешает. В музее хранится огромное собрание видов и подвидов: слишком много для того, чтобы один человек смог успеть за… два месяца, так ведь?
– Пока справляюсь, – возразила Эбигейл извиняющимся тоном и тут же осудила себя за возникшую неловкость.
– Да-да! Никто и не говорил, что не справляетесь. Честно признаться, я сам вызвался, причем согласился работать бесплатно. Видите ли, корплю над диссертацией. Не стану надоедать подробностями; скажу только, что окажете любезность, если позволите находиться рядом. Могу взять на себя экспертизу, и тогда у вас освободится время для реставрационной работы.
– Если полагаете…
– Решение остается за вами. Моя судьба целиком в ваших руках.
Паркер Уэст смотрел умоляюще и в то же время лукаво. Хотелось улыбнуться, однако улыбаться Эбби не собиралась. Люди редко оказываются теми, за кого себя выдают. Всегда лгут, прячутся под маской.
– Паркер, зовите меня Эбби, – наконец произнесла она после долгой паузы. Ничего не поделаешь, придется смириться.
– Рад знакомству, Эбби! – Он сдержанно улыбнулся и набросился на ленч, явно торопясь увидеть ее мертвых друзей.
Она вспомнила всех животных, которых уже осмотрела в одиночестве, и решила, что, вероятно, мир пока не рухнул окончательно. Появление сотрудника вовсе не означало, что мистер Лоустофт ей не доверяет. Нет, речь шла лишь о том, что отныне можно не торопиться и не беспокоиться о стремительном приближении тех суровых сроков, какие Эбби сама себе назначила. Труднее всего далось решение судьбы одного маленького зверька с уничтоженным сыростью инвентарным номером. Она не знала, кто это, и не могла найти определение ни в одной из доступных энциклопедий. Наверное, самка попала в чужую часть света, но шансов на спасение уже не оставалось. На принадлежность к женскому полу указывали соски, все еще увеличенные недавним рождением детенышей, а о печальной судьбе свидетельствовала маленькая дырочка в груди – отверстие от пули. Щеки жестоко пострадали от укусов термитов, но черные глаза оставались удивительно спокойными. Едва Эбби прикоснулась пальцем к ране, как оттуда выполз паук. Она в ужасе уронила зверька, и мордочка окончательно разбилась. Рыдая, прилепила на шерстку красный стикер, а потом долго думала, постигла ли детенышей печальная участь матери или им все-таки удалось выжить – хотя бы на некоторое время? Интересно, успели они вырасти и обзавестись собственным потомством? Хотелось думать, что да.