Екатерина Марковна на цыпочках прокралась к нему, присела на табуретку. Он спал, а она смотрела на него, склонив голову, и, сама того не замечая, улыбалась. Впервые она заметила, что у Семена Семеновича, несмотря на его залысины, на крупный тяжелый нос, было красивое одухотворенное лицо, которое во сне приобретало выражение значительности и мудрости спокойствия. Как же она никогда раньше не видела этого, не замечала?
Она пошевелилась на табуретке, и Семен Семенович, нахмурив брови, с трудом, медленно открыл глаза.
Он смотрел на нее, она – на него. Улыбаться она перестала, просто смотрела, как мать смотрит на несчастное, заболевшее дитя.
– Вы? – прошептал он.
– Я, – кивнула она.
– Откуда? – спросил он и, кажется, даже встревожился.
– И вам не стыдно? – вместо ответа упрекнула его Екатерина Марковна. – Неделю болеете и ничего не сообщите. Мог бы и ваш Сережа позвонить.
– Его нет. Он в отъезде. – Семен Семенович и в самом деле почувствовал себя виноватым.
– Что с вами? – спросила Екатерина Марковна. – Бедный вы мой, что с вами?
– Так, пустяки. – Нуйкин покраснел от ее неожиданных слов. – Простыл немного. В булочной весь день на сквозняке…
– Я так и решила… Впрочем, что это я, – встрепенулась Екатерина Марковна. – Я тут кое-что принесла. Сейчас приготовлю… Молоко вскипячу. Вам обязательно нужно молоко пить. Горячее. С пенками.
– Ну, зачем вы…
– Все, все, молчите! Я вас и слушать не хочу!
Екатерина Марковна быстро разделась и нырнула со своими сумками в кухоньку. Выглянула, только когда услышала в комнате шум: Семен Семенович пытался подняться с кровати.
– Ни в коем случае, – испугалась Екатерина Марковна. – Что вы! Вам нужно как можно больше лежать.
– Неудобно перед вами…
– Я вам приказываю! – скомандовала Екатерина Марковна. – Вы слышите? Только лежать. Чем больше покоя, тем быстрей выздоровеете.
Нуйкин не стал больше спорить, сдался.
Минут через десять он сидел на кровати и маленькой ложкой, как ребенок, ел с блюдца творог, обильно политый земляничным джемом. Затем Екатерина Марковна поила его горячим молоком – заставила выпить целую поллитровую банку. Нуйкин вспотел, бусинки пота выступили на лбу и на носу. Он пил молоко с удовольствием, потому что как-то вообще редко покупал молоко, все большей чай да чай. А тут – такое вкусное, свежее, можайское…